Мой бывший муж
Шрифт:
– Прости, что поздно.
– Только за это? – невесело хмыкнула.
Макс с таким неприкрытым восхищением окинул меня долгим взглядом. Без макияжа и со спутанными волосами, усталую и совершенно сбитую с толку.
– Такая домашняя и красивая… – он порывисто привлек меня к себе и жадно на губы набросился. Кусал и языком смягчал боль. – Скажи, что не любишь его. Скажи, и я останусь. Буду бороться за тебя. Только не лги, Катя. Я не хочу больше быть заменой, особенно Полонскому.
Я отстранилась и беспомощно на него посмотрела. Ну что тут скажешь…
– Я не могу… – сглотнула вязкий ком. –
Сегодня я ясно поняла, что все еще люблю Вадима. Это не вопрос прощения или, наоборот, культивирования обид. Дело не во мне или в нем, а в чувствах. Я люблю бывшего мужа и ничего не могу с этим сделать. Это есть и все.
– Я люблю его… – призналась откровенно и просто. Именно Максиму было больно это говорить. Он так мне помог: встретился в очень сложный период и убедил, что я все еще желанна. Что в моей жизни еще могут быть достойные мужчины. Что я способна вызывать трепет влюбленности в другом человеке. А что дала ему я? Неловкий разговор у двери…
Макс криво улыбнулся и поднял руку: хотел погладить, дотронуться, но не стал. Спрятал ладони в карманы.
– Я чувствовал, но хотел услышать от тебя. Будь счастлива, Ночная нимфа, – отступил к лифту, уходя из моей жизни.
– Макс, – я босая подбежала к нему, – спасибо за все. Если мое сердце было свободным, то я отдала бы его тебе, – я дотянулась до здоровой щеки и коснулась губами. – Будь счастлив.
– Прощай, Катя Полонская. И живи сердцем. Иногда только оно право.
Я провожала его взглядом, повиснув на двери. Это не мой мужчина, но мне было жаль терять такого человека. Несправедливо держать его, только потому что это возможно. Надеюсь, Максим Барсов найдет свою настоящую любовь. А я? А я буду разбираться со своей и с собой.
Глава 44
Вадим
Я только фары погасил, на парадный вход направленные, как заметил Барсова, распахнувшего дверь. Еще и код знает, мудила. Проиграл, и все равно лезет! Я рывком из машины выскочил и… застыл. Посмотрел на окна самые верхние, к небу близкие: в глубине мерцал свет, не спит Мальвина моя. Моя ли…
Я забрался обратно в салон и ладонями голову обхватил. Чтобы очередных глупостей не сделать. Можно подняться, устроить разнос, снова подраться, только толку от этого? Сейчас Катя выбирает.
Я мельком взглянул на приборную панель – минута всего прошла. Криво усмехнулся: от того, насколько Барсов там задержится, зависит моя участь. Катя может обоих на хер послать, и с этим тоже можно бороться, добиваться или просто быть поблизости, если ей понадоблюсь. Но если Макс у нее в сердце – это пиздец. Мальвина у меня такая: если мужчину выберет, то только по душе. А это значит, что меня там больше нет.
Две минуты прошло.
– Бля-яядь! – завыл я. Выметайся оттуда! Ревность клокотала в груди. А еще страх.
Сука, как же это паршиво! Не знать, нужен ли ты еще? И точно знать, что твою женщину, возможно, именно в этот момент целует другой. Шепчет ей нежные глупости на ушко, любуется улыбкой, видит, как засыпает и просыпается. А она лаской отвечает, нежностью, страстным огнем… А ты ничего, совершенно ничего не можешь сделать. Сейчас выбирает она. Катя…
Я в сердцах ударил
Пять минут…
Я с силой стиснул руль, увидев, что парадная дверь распахнулась, и Барсов вышел. Руки в карманы пальто спрятал и точно на мою машину посмотрел. Мы так и стояли, затем он открытой ладонью постучал себе по плечу. Барсов проиграл. Он уходит.
Я снова взглянул на окна квартиры. Там все еще тлел светлый огонек. Возможно, надежды? Или это угли догорали, окончательно умирая? Конечно, я поднялся. Несмотря на поздний час, отсутствие приглашения и стопроцентное недовольство хозяйки. Катя отчетливо дала понять, что думает о нашем с Барсовым поединке. Дуэлянты, бля. Но нам нужно было это. Мы бились яростно, но вместе с потом, кровью и болью отпускали наших темных демонов раздора. Может, сказать нужно, что с Диной я не спал никогда? Но она этого не хотела и, мне показалось, не желала с ним знаться. Не буду лезть, чтобы хуже не сделать. Я – слон в посудной лавке.
– Полонский, – Катя открыла сразу, – тебя мало били сегодня?
– Достаточно, – я дотронулся до скулы. Вся левая сторона – сплошная боль. Красавчик я сегодня. И завтра тоже.
– Зачем пришел? – она порывисто волосы за уши заправила, потом руки на груди сложила.
– Пожелать тебе спокойной ночи, – улыбнулся и подхватил ее на руки.
– Ты совсем с ума сошел! – упрекнула, когда понес в спальню. Я, кстати, не разулся, да. За это всегда можно было отхватить.
– Сошел, когда решил, что без тебя жить смогу, а сейчас я полностью в себе.
Посадил ее на кровать и развязал полы халата.
– О! – Катя даже не нашлась, что ответить на такую наглость. А я начал молиться. Боже, дай мне терпения и выдержки. Мальвина моя осталась в одних кружевных трусиках. Высокая крепкая грудь идеальной формы, полная троечка с бледно-розовыми сосками, нежная кожа, сладкие губы, а густые светлые волосы эротично подчеркивали всю эту женскую прелесть. Без косметики такая юная. Словно вчера встретился с непостижимой, удивительной, дикой розой. Мальвиной.
Я, невзирая на протест, закутал ее в одеяло и уложил в кровать.
– Вадим, я не лялечка! – возмутилась Катя, выпутываясь, но вставать не стала, наоборот, удобно устроилась, положив руку под щеку. – Чего ты хочешь? – спросила шепотом.
О, я много чего хотел, но кто ж мне даст! Даже джин из сказки не смог бы исполнить самое сокровенное мое желание. По сказкам я точно помнил, что они не могли заставить человека полюбить…
– Можно, рассказать тебе сказку?
Катя не ответила. Я принял молчание за согласие.