Мой друг работает в милиции
Шрифт:
— Недавно познакомились… Случайно. Я жену провожал, а она — мужа. Разговорились в купе… тут и познакомились…
— Следовательно, разговором в купе ваше знакомство не ограничилось?
— Да, так получилось…
— Номер ее телефона?
— Не знаю… Я ей не звонил, она сама позвонила.
— Понятно… Ну а как фамилия женщины, с которой вы провели вечер третьего сентября?
Куприянов привстал со стула, но тотчас же сел обратно.
— Отвечать на такой вопрос не обязан.
— Ваше дело. Курите. — Дробов придвинул к Куприянову
— Кто «она»? — угрюмо спросил Куприянов, не прикасаясь к сигаретам.
— Да Кривулина, конечно! Речь о ней идет, сами понимаете.
Куприянов почувствовал холодную пустоту в груди, мысли его в эту минуту утратили четкость, он испугался, но инстинкт самосохранения подсказал ему, что молчание будет свидетельствовать против него, в голове билась только одна мысль: «Кривулина успела сообщить…»
— По-соседски… — пробормотал он наконец.
— Что «по-соседски»?
— Зашла посидеть…
— Вы все еще утверждаете, что в кино не были больше года?
— Не был…
— Были, Григорий Матвеич, были, и не далее как пятого сентября. Были в кино «Антей».
— Если бы ходил — не скрывал… Чего мне скрывать?
— Именно это меня и удивляет: почему вы так упорно отрицаете обычный, несущественный факт. В том, что вы находились в кино «Антей», когда была убита Кривулина, — в этом нет никакого сомнения. В кармане вашего плаща обнаружен билет на пятое сентября, причем на предпоследний сеанс. Как вы можете объяснить наличие билета, если вы больше года не были в кино? Кстати, учтите, что на билете могут быть отпечатки пальцев. Я жду объяснений.
Дробов не исключал, что известие о билете сломит Куприянова и после некоторых неловких уловок и запирательств последует признание в преступлении. Но этого не случилось. Слова Дробова о билете не произвели на Куприянова ожидаемого действия. Более того, Дробов заметил, что временное замешательство Куприянова вновь сменилось нагловатой уверенностью, свойственной уголовникам, когда им кажется, что преступление их недоказуемо.
— Смотрел я этого «Мстителя». — Куприянов потянулся за сигаретой. — Смотрел. Ну и что? Нельзя, что ли?
— Почему же вы так упорно отрицали этот факт?
— Не хотел иметь семейных неприятностей.
— Уточните, пожалуйста.
— Чего уточнять, все яснее ясного: я в кино был не один.
— Ну и что из этого следует?
— А то, что, если бы сказал, мне бы от ваших вопросов не отбиться: «С кем был?», «Кто такая?», «Где работает?» и тому подобное. А ваши органы, известно, на слово не верят, начались бы опросы соседей, сослуживцев, моей супруги. А супруга моя женщина мнительная. Мне такая суматоха ни к чему…
— Обстоятельства дела требуют, чтобы я знал, с кем вы были пятого сентября в кино «Антей». А раз так, то рано или поздно я это узнаю. В ваших интересах, чтобы я узнал об этом как можно раньше… если вы не хотите лишней огласки. Поэтому я снова вас спрашиваю, как фамилия, имя, отчество вашей
Куприянов перестал терзать свой подбородок и шумно вздохнул.
— Воронина Васса Евгеньевна…
— Это точно?
— Точно…
— Хорошо. Мы проверим.
— Я могу быть свободен?
— До утра побудете у нас. Ваше отсутствие может обеспокоить Скрипкину. Позвоните ей отсюда и сообщите, что вам пришлось неожиданно выехать в область на завод стройматериалов…
Молодая смазливая бабенка Воронина не только подтвердила посещение с Куприяновым фильма «Мститель» в кинотеатре «Антей» пятого сентября, но и, порывшись в сумочке, нашла обрывок билета. Приложив его к обрывку, найденному в кармане плаща Куприянова, Дробов без труда установил, что вместе они составляют два билета в седьмой ряд партера.
Отпустив Воронину, Дробов еще раз с помощью НТО, проверил «стыковку» двух билетных обрывков и направился в кабинет начальника отдела: первоначальная версия об участии Куприянова в убийстве Кривулиной рушилась…
Было семь часов утра, когда Дробова разбудил телефонный звонок.
— Все в порядке, товарищ Дробов! — услышал он жизнерадостный голос. — Извините, что звоню так рано — тороплюсь на лекцию. Литературная викторина разгадана. Ученые боги не подвели.
Сонливость Дробова мгновенно прошла:
— Я вас слушаю! Бумага и карандаш у меня под рукой!
— Записывайте. Диктую по справке, полученной с кафедры западной литературы. Слова «К законам я влеченья не имею» являются строкой из реплики графа Сеффолка — персонажа пьесы Шекспира «Генрик Шестой». Полностью эта реплика звучит так:
К законам я влеченья не имею: Им воли никогда не подчинял: Но подчинял закон своей я воле.Смотри: Уильям Шекспир. «Генрих Шестой». Полное собрание сочинений в восьми томах. Том первый, страница сто девятнадцатая. Издание издательства «Искусство». Москва. Тысяча девятьсот пятьдесят седьмой год.
— Понятно! Теперь понятно, почему я помнил! — радостно закричал Дробов в телефонную трубку. — Этого «Генриха» я читал двадцать восемь лет назад. В последнем классе! Спасибо вам, дорогой товарищ! Вам и вашим ученым! Большое спасибо!
Шекспир включается в оперативную группу
После звонка из университета фигура Клофеса отнюдь не стала менее загадочной. Но одно было неоспоримо, — так, во всяком случае, думал Дробов: звонок Клофеса — не глупая выходка хулигана, а вполне осмысленный ход. Чей? Для чего? Ответ напрашивался единственный: человек, называющий себя Клофесом, заинтересован в осложнении розыска преступника, хочет запутать следственные органы. Иными словами, он имеет отношение к убийству Кривулиной.