Мой эльф из легенд. Спасти любовью
Шрифт:
Мысли о будущей процедуре наполнили голову. В прошлый раз, следуя за куратором в общую душевую, он чувствовал только страх. Боялся снова оказаться беспомощным перед чужой похотью.
Сейчас страха не было, зато с каждым шагом росло предвкушение, а вместе с ним — стыд, ибо Агент жаждал того, что должно было произойти, и стеснялся своей реакции.
Он шел по коридору, и его уши горели. Алайна уже видела Агента без одежды, но сегодня собственная нагота ощущалась особенно остро. Словно с него сняли не только майку и штаны, но и кожу, и плоть,
В душевой Агент привалился спиной к кафельной стене, проклиная слабость, которая не давала ему твердо стоять на ногах. Больше всего — возможно, даже больше сексуального насилия, — он ненавидел чувствовать себя уязвимым. Агент и раньше стыдился своей беспомощности после криосна, но предстать таким перед Алайной оказалось особенно унизительно. В глазах куратора он жаждал выглядеть сильным, но вместо этого шатался при ходьбе, как старик, с трудом удерживая себя в вертикальном положении.
Пряча взгляд, Алайна потянулась к крану, и Агент напрягся в ожидании неприятных ощущений. Это был инстинкт, рефлекс, мышечная память. Сколько раз его заставал врасплох поток ледяной воды, который обрушивался сверху, обжигая и без того окоченевшее, дрожащее тело. Неосознанно Агент сжался, но потом вспомнил, кто сейчас рядом с ним, и усилием воли расслабил плечи. Алайна не его прежние кураторы. Она не будет издеваться над пленником.
Горячий душ — то что надо после того, как тебя вытащили из морозилки. Благодарность Агента не знала границ. Он ощущал себя продрогшим до самых костей, но кожа, словно губка, впитывала тепло воды, и холод постепенно отступал.
Это было так приятно — просто стоять под горячими струями.
Он блаженно зажмурился и вдруг почувствовал осторожное прикосновение к животу. Алайна дотронулась до него мочалкой.
— Мне надо… — не договорила куратор, но он понял и кивнул, не открывая глаз.
Сначала Алайна намылила его руки, затем грудь, потом живот. Когда мочалка замерла у границы роста волос в паху, у Агента перехватило дыхание. Он хотел, чтобы рука Алайны двинулась дальше, скользнула ниже, и испытал досаду, ибо та, наоборот, вернулась к груди, заставив Агента мучиться странным чувством неудовлетворенности.
Но прикосновение мочалки к соскам тоже было приятным. Каждый раз, когда жесткая губка задевала эти напрягшиеся комки плоти, Агент вздрагивал и с трудом сдерживал стон. Низ живота наливался жаром, и только чудовищная слабость после криосна не давала его телу окончательно пробудиться.
Как никогда Агент был близок к тому, чтобы почувствовать себя полноценным мужчиной.
Глава 16
— Я скучала.
После душа и обязательной вечерней тренировки мы вернулись в квартиру и сейчас готовились ко сну. Раздевшись до белья, Агент забрался на кровать, но не стал привычно натягивать одеяло до подбородка. Сидя на постели и сверкая голым торсом, он смотрел на меня с непонятной обидой. Даже моя фраза его не смягчила, хотя только бог знает, каких трудов мне стоило заставить себя произнести эти слова. Все же я была человеком замкнутым, мыслями и эмоциями делилась редко.
Молчание затягивалось. Агент продолжал хмуриться, бросая в мою сторону короткие недовольные взгляды исподлобья. Его реакция на мою откровенность заставила меня почувствовать себя глупо. Собственное признание показалось неуместным. Зачем я сказала, что соскучилась? Почему нарушила субординацию? Мы не в тех отношениях, чтобы говорить друг другу такие вещи.
Ругая себя последними словами, я присела на кровать и хлопком ладоней потушила свет. Халат я обычно снимала в темноте, даже несмотря на то, что под собой он скрывал довольно целомудренный комплект для сна — шорты и майку.
Развязывая пояс халата, я прислушивалась к шумному сопению за спиной. Агент злился. Какой мой поступок подбросил дров в топку его раздражения?
После душа эльф был тих, молчалив. Я не пыталась его расшевелить, списывая странное поведение Эль-Охтарона на неловкость, которую тоже испытывала. Сегодня во время водных процедур я отчего-то смущалась особенно сильно, хотя, казалось бы, давно должна была привыкнуть к обнаженному виду Агента. Но, ей-богу, даже в тот, самый первый раз, моя почти незнакомца, я чувствовала себя спокойнее и увереннее.
Этим вечером в душе мне чудилось, что Эль отзывается на мои прикосновения дрожью. Что, когда я дотрагиваюсь мочалкой до его твердых сосков, он едва сдерживает стон удовольствия и даже незаметно подается навстречу в попытке продлить ласку. Возможно, у меня просто разыгралось воображение. Но что игрой воображения точно не было — моя собственная однозначная реакция на близость Агента. Я хотела его. Там, под струями горячей воды, мне безумно хотелось увидеть, как оживает его мужское достоинство.
Неудивительно, что я ощущала себя немного пришибленной и не сразу обратила внимание на хмурый вид своего подопечного.
Но почему он бесился?
В темноте спальни раздался долгий раздраженный вздох, словно Агент ждал, что я спрошу, чем он недоволен. Но я молчала — и без того наговорила слишком много.
Соскучилась? Ну кто тянул тебя за язык, Алайна? Приятно было в ответ на свое признание получить взгляд, полный возмущения и враждебности?
Спустя пять минут напряженной тишины Эль-Охтарон не выдержал — сам озвучил свою претензию.
— Соскучилась? — спросил он голосом, дрожащим от обиды. — Поэтому от тебя пахнет тем очкариком?
Ах вот оно что! Неужели Агент ревнует и оттого так странно себя ведет?
Похоже, пришло время поделиться с ним своим планом, рассказать о яде и задании Мелинды.
Боги, дайте сил и терпения!
— Это не то, о чем ты подумал…
Черт! Более неудачное начало сложно было представить. Неудивительно, что в тишине вновь послышался раздраженный скрежет зубов. Вздохнув, я попыталась подобрать правильные слова, но Агент меня перебил: