Мой граф
Шрифт:
– Ладно. – Пиппа высыпала все печенье себе в шляпу и опять поспешила к двери. Теперь, когда она начала действовать и у нее появился друг, с которым можно разделить приключения, на сердце стало легче. И разрази все гром, она хочет есть. У них впереди по меньшей мере несколько часов пути.
Первый отрезок путешествия в Париж прошел без приключений. Они с мистером Доусоном отбыли через десять минут после разговора, задолго до того, как большая часть гостей вернулась с экскурсии к руинам.
– Это
– Искусственные руины?
– Да. – Он улыбнулся.
Пиппа была потрясена.
– Я понятия не имела, что вы архитектор.
– Очень мало кто об этом знает. Я архитектор, который никогда не попадает в газеты. Я тружусь в мрачном кабинете и делюсь своим опытом и интуицией с такими важными мужами, как Джон Нэш.
– Вы знаете Джона Нэша?
– Очень хорошо. Лорд и леди Тарстон знакомы с ним через меня.
– Но они своим поведением дают понять, что он – один из их близких друзей, а вы – их деревенский кузен, не представляющий никакой важности, но горячо любимый, разумеется.
– Весьма для них типично. Леди Тарстон всегда обожала находиться в центре внимания. Я ей это позволял. Мне на известность наплевать.
– Стало быть, вы приехали в Тарстон-Мэнор от имени Нэша, чтобы оценить проекты домика для собак? – полюбопытствовала Пиппа. – Леди Тарстон сказала, он собирается помочь им выбрать победителя.
– Да, это так. – Мистер Доусон говорил безо всякого воодушевления. – Я должен был отправить ему свои рекомендации. Он в конечном итоге выберет победителя, но и мне отводилась небольшая роль.
– Я бы не назвала ее небольшой, – возразила Пиппа и потом вспомнила их разговор о руинах сегодня утром. – Почему вы сказали, что не знаете, кто спроектировал руины?
– Не хотел говорить. Как архитектор я никому не известен. Но должен сказать, на меня произвела большое впечатление оценка лорда Уэстдейла.
– Вот как?
– Да. Он был поразительно точен: подумал, что проектировщик не любит прошлое, что истинная правда. Я не люблю его.
– Почему же? – спросила Пиппа.
Он мягко улыбнулся:
– Я был женат тридцать лет, моя жена умерла
– Мне очень жаль.
– Спасибо. Так что я был не в настроении возвышать прошлое. И до сих пор не люблю преподносить его в новом свете. Но кузина настояла, чтобы я спроектировал руины к визиту Принни в Тарстон-Мэнор. Каким бы распространителем и покровителем искусств ни был принц-регент, я не питаю к нему большого уважения. Так что слащаво-сентиментальная куча камней в действительности свидетельство моей нелюбви к нему – и моей нелюбви к прошлому. Теперь, однако…
– Что?
– Теперь я жалею, что не преодолел свое мелочное чувство и не построил настоящий памятник, достойный того, чтобы жить в веках. Лучшие художники забываются в своей работе. Что бы они ни создавали – оно для всех, а не для удовлетворения мелких капризов. Теперь всякий раз, глядя на те руины, я вспоминаю о своей мелочности.
– Вы не мелочный, – возразила Пиппа. – Вы человечный.
– Надеюсь, – усмехнулся мистер Доусон.
– А что делали бы лорд и леди Тарстон, если бы вы не приехали помочь им с проектами собачьего домика?
Мистер Доусон пожал плечами:
– Самим пришлось бы как-то разбираться. Мне доподлинно известно, что Джон Нэш не стал бы помогать им, если бы я в этом не участвовал.
Плечи Пиппы опустились.
– Теперь мне жалко архитекторов.
Мистер Доусон вздохнул:
– Я знал, что вы скажете что-то в этом роде.
Она закусила губу.
– Я не могу не думать о лорде Марбери, как он старался снискать ваше расположение. При этом он полагал, что вы всего лишь кузен, – представляете, как бы он из кожи вон лез, дабы завоевать вашу благосклонность, если бы знал, что вы коллега Джона Нэша?
– Слава тебе, Господи, что он не знал. Я не смог бы вынести больше ни минуты в его обществе.
– Но, если бы вы сочли, что его проект лучший, вы бы рекомендовали его, верно?
– Разумеется. Я умею разделять личные чувства и деловые отношения. Однако хороший архитектор должен уметь хорошо ладить с другими. Ведь он же имеет дело с заказчиком и подрядчиками. – Карета сильно подпрыгнула, видимо, на каком-то неожиданном ухабе, и в разговоре возникла пауза, пока они снова усаживались поудобнее. – Он идет в ногу со временем. Хороший архитектор, конечно же, работает не в вакууме.