Мой испорченный рай
Шрифт:
Второе, что я узнала, это то, что Пайплайн, находящаяся всего в двадцати пяти минутах ходьбы по пляжу, является самой смертоносной волной в мире. Сегодня я прошла прямо мимо нее, не подозревая, что более десятка душ были вырваны из своих тел суровыми волнами и рифом. Страшно подумать, как близко я подошла к тому, чтобы пополнить эту статистику.
Третье, что я узнала: Матео — чужак. Я не разговаривала с ним после нашей стычки на пляже, но видела, как он уплыл на закате и позже вернулся в дом, и сделал это, не сказав никому
Грант не отходил от меня, с тех пор как пришел с серфинга. Он настаивал, чтобы я села рядом с ним, несколько раз предлагал мне свои колени, от чего я отказывалась. И даже сейчас, когда мы сидим на террасе, пока Лейн, парень Энди, с которым я наконец-то познакомилась, играет на укулеле, стул Гранта стоит так близко к моему, что наши колени соприкасаются.
Джейк выходит на террасу с миской мороженого и тянет Куинн к себе на колени. Затем кормит ее лакомством.
— А еще осталось? — У Финна, одного из самых молодых гостей в доме, натуральные рыжие волосы и сильный новозеландский акцент.
Джейк качает головой.
— Иди купи еще. Но только никакого мятного дерьма, как в прошлый раз.
Финн отшатывается.
— Это был не я! — Он показывает через всю комнату.
— Я не знал, что это мята. — Дилан — самый молодой в доме, ему всего девятнадцать лет. У него темно-каштановые волосы, и родом он из Южной Каролины, что делает его моим ближайшим соседом по дому. А еще парень немного пустоголовый.
— Оно было зеленое, — объясняет Финн. — Зеленый — универсальный цвет мяты.
— Зеленый — также универсальный цвет козявок. — Дилан качает головой.
Финн опирается локтями на колени, чтобы наклониться ближе.
— Хочешь сказать, что думал, что покупаешь шоколадную крошку с козявками?
— Просто хочу сказать, что нельзя по цвету судить о вкусе. — Дилан пожимает плечами.
— Мог бы основываться на гребаных словах, напечатанных на этикетке, идиот. — Финн потирает лицо двумя руками. — Боже мой…
— Хочешь? — говорит Грант, его губы близко к моему уху.
— Мороженое со вкусом козявок испортило мне аппетит. Но все равно спасибо.
Он прижимается губами к моим волосам и хихикает.
Интересно, если бы мы снова поцеловались, было бы это такое же нежное слияние губ, как прошлой ночью? То же приятное поглаживание языков. И я задаюсь вопросом, почему сама мысль об этом уже не так возбуждает, как раньше. Может быть, потому что мы живем под одной крышей, и мысль о том, что мы больше никогда не увидимся, отпадает. Может ли связь с Грантом сделать наше пребывание здесь странным?
Почему я думаю о Гранте, когда должна планировать свое утро? Я намерена
Что напоминает мне…
— Эй, Джейк.
Он моргает, глядя на меня, как будто назвав его настоящим именем, я вырвала его из сна.
— Могу я завтра взять твою машину? — Может показаться, что это бестактно с моей стороны спрашивать, но это было частью сделки. Мы остаемся здесь, он получает подружку для траха на все время нашего пребывания, а я получаю его машину, чтобы я смогла наткнуться на следующую фотографию Пулитцеровской премии.
— Мне на работу в три. Можешь взять ее утром, — говорит он, запихивая в рот мороженое.
— Мне подходит.
— Куда едешь? — спрашивает Грант.
— В поход. — Я намеренно уклоняюсь от прямого ответа, надеясь, что он не напроситься со мной. Как бы ни было весело подшучивать и флиртовать с Грантом, мне действительно нужно поработать. — Только пораньше. Хочу застать хорошее освещение.
Парень бормочет проклятие.
— Мы с парнями собираемся утром кататься на Тонгсе, иначе я бы поехал с тобой.
Я не указываю на то, что не приглашала его.
— Может быть, в следующий раз.
Он кладет руку мне на плечо, пальцами касаясь моей повязки.
— Когда ты в последний раз ее меняла?
— Утром в мотеле.
— Мы должны поменять ее еще раз перед тем, как лечь в кровать. — Его непринужденное использование слов «мы» и «кровать» в одном предложении удивляет меня. — А также нужно оценить голову24.
Шон кашляет сквозь приступ смеха.
Я пихаю Гранта.
— Какого хрена… — Но я смеюсь, потому что это было довольно забавно.
— Шон — придурок. Намек на минет был чисто случайным. — Грант тянет меня за руку, поднимая на ноги. — Ты же знаешь меня лучше. — Он тащит меня к лестнице, все еще держа за руку. — Если захочу пошутить про оральный секс, то будет гораздо смешнее.
Я поднимаюсь за ним по лестнице, и он резко поворачивает налево в сторону ванной. И к закрытой двери Матео. Интересно, он сейчас там? Или выскользнул через парадную дверь, пока мы все были слишком заняты ужином, чтобы заметить это. Интересно, есть ли женщина, с которой он проводит время? Если да, то посчастливилось ли ей быть объектом его улыбок, а не свирепых взглядов.
Грант усаживает меня на закрытое сиденье унитаза, закрывает дверь и роется в ящике, доставая марлю, пластырь и мазь. Еще одно подтверждение того, что рифовая сыпь здесь обычное явление.
— Хочешь свою собственную кровать? — Он не смотрит на меня, отклеивая старую повязку, обнажая нежную, розовую ссадину под ней.
— Думаю, мы будем лучше спать в своих кроватях.
Он наклоняется, чтобы намазать рану мазью.
Я шиплю и стискиваю зубы.
Его взгляд переходит на мои глаза.