Мой Лерой
Шрифт:
– Феникс, я …
Он воспользовался моей затянувшейся паузой и указал на плато:
– Наша очередь. Сосредоточимся же на работе.
Зажав губы, мне оставалось только кивнуть.
Мы работали попарно, давая друг другу время на отдых. Энергии инь и янь, объединяясь, всегда давали больше мощности, в разы усиливая единичный луч телекинеза.
Феникс и я поровнялись, закрыв глаза. Я видела, как моя энергия смешивается с энергией напарника, давая сильное свечение. По команде выставляя руки вперед, мы двигали ею камни, каждый час углубляя шахту примерно на метр. Подобную работу можно было назвать сверх кропотливой, требующей невероятной концентрации и терпения. Но только так, по словам старейшин, мы могли рыть без использования тяжелой техники, которая разрушает целостность энергетического поля Земли.
– Я думаю, нам такой глубины хватит, – заключила Мэри, завершая измерения.
– Получается, с шахтой мы закончили? Теперь приступим к настоящему делу, – потирая руки воодушевился Алекс.
Не думаю, что он был фанатом предков, но монотонное копание ему явно наскучило, и этот быстрый, даже неуемный, парень теперь был снова полон сил от смены обстановки.
Мы размели песок вокруг штыря, нащупав его основу. Покрытие между «несущими» превратилось в камень, оставляя все меньше надежды найти хоть что-нибудь, кроме потемневшей стали. Почва разбиралась проще, тут было меньше тяжелых скал, лишь прессованный песок и единичные булыжники. Бассейнообразный массив вокруг Гардокки когда-то был невероятно высокой горной грядой. Климат планеты экстремально менялся, принося с собой в эту местность тонны песка и камня. Материковые плато обрушались друг на друга, порождая страшные землетрясения, гигантские цунами и все новые горы. Так говорили прародители, наблюдавшие эти страшные перемены с Луны. Ни у кого из нас не было ни единой надежды найти хоть что-то уцелевшее от цивилизации предков, пока я не разрыла этот штырь.
Сигнализатор бурь запищал, и мы дружно посмотрели на горизонт. Ветряки окрасились красным, встречая мощный шторм.
– По машинам и в шахту, – скомандовал Алекс.
Мы заторопились в свои сверхлегкие авто, и через минуту заняли парковочные места в укрытии. Мощный гул нарастал, и снаружи становилось всё темнее. Внезапно на долину обрушился дождь из щебня и пыли. Мне на мгновение показалось, что десятиметровый великан вышел на плато и взялся разбирать горы над шахтой. В яростном порыве он швырял все, что попадалось ему под руки, пока не заприметил другую, более интересную, цель, где-то там, на горизонте пустоши. Песчаный гигант начал отдаляться, но за ним пришли смерчи – прихвостни.
– Выходи за мной, – прошептала я Фениксу!
Меня вдруг посетила идея, успешное исполнение которой могло сыграть нам великолепную службу.
– Что? – послышался его смущенный голос.
– Доверься мне, пойдем скорее, пока они не улизнули.
Он осторожно открыл дверь машины и нерешительно ступил на землю.
– Идем за мной, – подталкивала я испуганного парня.
Мы подошли к краю шахты.
– Приготовься аккумулировать силу, – предупредила я его.
– Что ты задумала? – все еще не понимал он.
– Дадим смерчу импульс и опустим вниз, словно гигантский пылесос.
Я видела, как зрачки его васильковых глаз расширились, но он послушно принял стойку и сконцентрировал свою силу. Поток энергии устремился к торнадо, притянув смертельную воронку к раскопкам. Словно огромная незримая рука, наша с Фениксом сила направила этот шторм вглубь земли. В ту же секунду раздался гул и свист отлетающих во все стороны камней. Так продолжалось недолго, всего несколько минут, за которые мы на пару с торнадо полностью выбились из сил. Я упала на колени, тяжело дыша. Феникс увалился на спину, игнорируя острые камни и пыль.
– Ленна, ты нарушаешь законы! – закричала Мэри, выбегая из машины.
– Мы бы так рыли вечность… – тяжело дыша, чуть слышно ответила я.
– Но если они узнают, что ты применила? – не успокаивалась побледневшая девушка.
– Но если им никто не расскажет? – перевела я на нее усталый взгляд.
Она запнулась о собственные мысли, переживая возможно первый обман в своей жизни.
– Но если они приедут на раскопки?
– Если они приедут сегодня, то увидят раскопки! А если завтра, то из-за бури уже ничего не увидят! Не так ли? – вмешался Феникс.
Я засмеялась, отпуская напряжение. Вскоре мой смех был подхвачен всей группой.
Выйдя из шахты, мы посмотрели на дно оставленной в земле воронки. Это было довольно глубокое образование, которое мы бы силой мысли смогли разрыть только спустя неделю, ежедневно сражаясь с новыми завалами. Перед нами оголились тонкие прутья несущей конструкции купола, судя по всему декоративного и некогда довольно красивого дополнения к постройке.
– Тут пока пусто, – печально произнес Феникс, – придется рыть из шахты, чтоб сохранить ходы незанесенными.
– Согласна, – подытожила я.
– Как считаете, ребята? – обратился усталый Феникс к Алексу и Мэри.
– С такими темпами, возможно, нам всем сегодня лучше отдохнуть, чтоб не навлечь подозрения. Здесь все равно уже сделана неделя работы, не меньше, – указывая рукой на воронку, предложил Алекс.
Впрочем, с ним было трудно не согласиться.
– Подкинешь до дома? – наклонился к окну Феникс, как только я завела мотор.
– Я думала, ты живешь рядом с ребятами? – стараясь не показаться дважды бестактной, аккуратно спросила я.
– Мне надо к моему другу, он живет по соседству с тобой.
– Тогда запрыгивай.
Я постаралась быть как можно приветливее, открывая ему автомобильную дверь. Не питая к Фениксу влюбленного трепета и неконтролируемых волнений, я трезво понимала, что он мне симпатичен и вполне даже приятен.
«Почему тогда собственно нет? Не так уж много людей вокруг, чтоб ждать настоящей любви! Да и что, если ее не наступит вовсе?!»
Проехав первые скалы-дома, Феникс вдруг произнес:
– Этот Эндрю полный дурак.
Я бросила в него недовольный взгляд.
– Скажи еще, – продолжал он, – что чувства остались.
– Зачем вообще говорить об этом, – оборвала я.
– Затем, что мне нужно знать наверняка, – он положил свою ладонь на мои пыльные брюки, – осталось ли что-то.
Признаться, этого я боялась больше всего, что Феникс спешно перейдет от слов к делу.
– Я не знаю, мне нужно время отойти, забыть. Все произошло так недавно.
– Значит, ты еще не остыла.
На самом деле это не было тоской по Эндрю, или невозможностью полюбить Феникса. Скорее это касалось только меня, моего сердца и его способности открываться людям без принуждения и спешки.