Мой Лерой
Шрифт:
Я резко свернула к плато. Переждав по дороге бурю, ближе к полуночи я была уже там. Спустившись по веревочной лестнице в шахту, я оказалась в довольно тесном помещении, примерно два на два метра. Просканировав почву еще раз, я вытащила уже полюбившуюся мне совковую лопату и начала скрести сухую почву. Примерно через час работы, мой инструмент издал звон, ударившись о металлический предмет. В ту же секунду виски свело острой болью.
«Кто-то вызывает телепатическую связь».
Я выключила фонарь и вгляделась в темноту. Перед глазами появилось довольное лицо Феникса. Он лежал в лучах приглушенного света ночной лампы, разбросав свои кудри по мягким подушкам.
– Привет, вспоминала меня? Я угадал?
Пряча истинные мысли вглубь, я раздвоила сознание и красочно вообразила, что лежу в своей кровати.
– Да, все не могла заснуть.
– Где ты была? Я заходил.
– У мамы! Я у мамы, – спохватилась я.
– Такая темень, я не могу тебя увидеть.
– Мама давно уснула, я не хочу ее будить, – сочиняла я на ходу. – Нам тоже не мешало бы поспать, завтра рано на плато.
– Не могу дождаться, – прошептал Феникс.
– И я! – на это раз, нисколько не соврав, ответила я.
Разъединившись, я включила фонарь и рукой разрыла песок. Предмет местами покорежился, местами потерял верхний слой, но это определенно был герметичный ящик из стали. Еще немного работ и трофей был у меня в руках. Не такой уж тяжелый и большой, как показалось мне днем, он вполне вмещался в мою сумку, правда, значительно вытягивал ее своим весом.
Совсем выбившись из сил, я выключила фонарь и сосредоточилась на темном пространстве. Оставалась еще одна вещь – глубинно просканировать погребенное здание, и если оно действительно пусто, разрушить шахту так, чтоб первый же шторм засыпал все песком. О своей судьбе я не сильно волновалась, но вот за ребят мне было по-настоящему страшно. Если здесь погребены страшные тайны, противоречащие нашему устрою, то лучше изучать их тайком и в полном одиночестве, сохраняя покой и доверие старейшин.
Я понимала, что место просканировано ими много раз, и оно, скорее всего, пусто. Однако мне повезло с захороненным в стороне ящиком, и слоем пластиковой массы, может с чем-нибудь еще повезет?
Я сосредоточилась и мысленно просочилась через крошечные щели между мелким щебнем, грозными валунами и довольно плотно спрессованным песком. Передо мной открылось громадное помещение, засыпанное доверху океанической почвой. Обнаружив соединения стальных каркасов строения, я зафиксировала модель в голове и покрутила ее перед глазами. Камни, напоминающие по форме раковины, единичные мелкие кости, черный пласт бывшей растительности и планктона, одиночные предметы из ещё неразложившегося стекла и алюминия. Лишь малые фрагменты былой архитектуры, изящной ковки и цветного стекла. И больше ничего…
Я легла на землю. Сердце билось медленнее, а дышать становилось труднее. Такое сканирование практически немыслимо в одиночку. Для того, чтоб не достичь критического уровня бессилия, старейшины касты собирались всей группой, образовывали круг и делали подобный анализ, генерируя энергию десяти человек.
«Что мне теперь делать? Я не могу пошевелить и пальцем!»
Не знаю, сколько прошло времени, пару раз на поверхности зверевствовал шторм и четыре раза пищал таймер примерной периодичности песчаных бурь. Наконец, я смогла подняться для заряда энергетическими потоками земли. Если б я была под открытым небом, то могла б еще впитать золотые потоки космоса, но сидя в четырехметровой яме, мне оставалось только принять силу, что излучало сердце Земли.
Когда я, наконец, была готова вскарабкаться на поверхность, долину наполнило голубое сияние приближающегося рассвета. Я вышла из шахты и взглянула на небо. Наш млечный путь был все таким же ярким, как и пятьсот, и даже пять тысяч назад, ведь для вселенной целый век лишь мгновение, не способное остаться в ее вечной памяти.
Спрятав трофей под сидением и отогнав машину в сторону, я принялась разбирать шахту сверху. Под песком оказалось три больших валуна. Нарушив равновесие двух из них, я могла произвести обрушение легче. Я принялась ворочать сразу оба камня, не имея достаточно времени для работ. С минуты на минуту мог начаться шторм или приехать команда.
Анализатор скорости ветра истошно пищал, а ветряки окрасились в красный. Один из камней никак не поддавался, застряв отростком в твердой породе гряды. Я сгенерировала огненную энергию, с разгневанным криком выпустив ее в скалу. Произошло обрушение, и, глядя на приближающееся облако пыли, я вскочила в машину, рванув прочь от плато. Дождь из камней атаковал мои пыльные стекла, когда во мгле появился знак укрытия от бурь. На скорости я въехала в скальный пазух, чуть не задавив стоявших там людей.
Я упала на руль, тяжело дыша от страха и бессилия, когда ко мне в окно кто-то тихо постучал. Это был Феникс. Моя команда пережидала здесь утреннюю бурю, чтоб добраться к месту раскопок.
– С тобой все хорошо? – нежно погладил он мои щеки.
– Да, – переведя дух, успокоила я его. – Я только с плато, шахту завалило.
Ребята застыли в оцепенении.
– Но что теперь делать? – резко отозвалась Мэри.
Мне тяжело далось следующее предложение, но, собравшись с духом, я все же его произнесла.
– Я думаю, старейшины заботились о нас, уговаривая не копать. Это большой риск, плато нестабильно. А пять тысяч лет – это срок, когда ничего кроме костей и стали не может сохранить прежний вид.
– Я думаю, это верно, – Алекс похлопал меня по плечу, – но ты не прекращай мечтать.
Мэри жестом поддержала его.
– Я хочу увидеть обрушение! – признался Феникс. – Мне не вериться, что твоя затея напрасна.
– Когда успокоится буря, я могу отвезти тебя туда, но я правда не желаю более продолжать раскопки.
– Не могу поверить, что ты сейчас мне это говоришь, – уперся он.
– Послушай, Феникс, мой папа был засыпан в шахте, пытаясь найти ответы. Я не могу обречь свою мать на еще одну нелепую смерть. Сейчас я еле унесла оттуда ноги.
Мы подъехали к точке раскопок, где от шахты остался лишь плавный склон из песка и камней. Выйдя из машины, мы подошли к краю раскопок. Штырь здания остался заметен лишь наполовину. Вдруг Феникс повернулся и совершенно неожиданно поцеловал меня. Когда его руки обняли мое уставшее тело, я вдруг почувствовала себя в них совершенно защищенной.