Мой препод Укротитель

Русс Алана

***

Пока добирались до парковки, смелость приказала долго жить, и теперь я всё больше оглядывалась по сторонам. Свет в доброй половине окон уже погас, морозная тишина опустилась на нашу альма-матер. Такая тишина, что, наверное, Оксанка слышала, как моё сердце тукотило где-то в горле.

– Пришли, – словно бы подвела итог подруга. – Дальше одна иди. Я тут постою. Наверное, это его машина там дымит.

Оксана вынула руку в аккуратной перчаточке из кармана, но тут же

поёжилась и спрятала обратно. Холодно. А варежки в дуэте с пальто она принципиально не надевала.

Ну а у меня ни тех ни других отродясь не водилось. Теряю.

Засунув руки в карманы поглубже, я притопнула по обледенелому асфальту. Парковка почти опустела, а в отдалении, и впрямь, в таинственном ореоле тумана стояла уже знакомая легковушка с зажжёнными фарами.

– Только ты вид непринуждённый сделай, – напутствовала Оксана. – Будто случайно тут оказалась.

Я усмехнулась. Ага, случайно. По парковке гуляю на ночь глядя. С кем не бывает?

Всё же благодарно кивнув подруге, я сделала пару шагов, бессознательно кусая губу. Сама не заметила, как убедила себя в безоговорочной влюблённости в себя аспиранта.

Ну а почему бы и нет? Разница в возрасте у нас… почти шуточная, а отношения можно не афишировать до моего выпуска, чтобы проблем не возникло. Уж что-что, а тайны хранить я точно умею.

Рот сам собой растянулся в счастливой улыбке. Теперь-то Бранище точно всё мне расскажет. Или, быть может, пора называть его просто Ян?

Цок-цок-цок…

Уплотнившийся и промороженный снег до того звонко хрустел под сапожками юной особы, выплывшей из темноты, что я на секунду даже растерялась.

– Я-ян! Сюрпри-из!

Дверь легковушки отворилась, и Бранов, улыбаясь и втягивая шею поглубже в ворот пальто, вышел навстречу летящей на него бестии. Бестия, к слову, размахивала сумкой, размеры которой явно в каноны ручной клади не вписывались.

Столкновение. Бах!

Девица повисла на шее аспиранта и смачно, по-хозяйски чмокнула того в щеку, а меня словно взрывной волной отбросило. Я сделала пару шагов назад, в тень. Хорошо, что огромный чёрный джип пару минут назад припарковался и скрыл меня из поля зрения парочки.

– Ты когда вернуться успела?

Бранов отстранился, но бестия словно плющ обвилась. И захочешь, не стянешь.

– Ещё утром, – засмеялась она. – Хотела вот тебе обед принести, но мать никак не отпускала. Соскучилась уж сильно. Ян, ты ведь покушал? – проворковала бестия, заботливо поглаживая аспиранта по груди. – А то знаю я тебя…

Знать, покушал ли этот негодяй, возможно, при живых жене и детях предлагавший студентке прокатиться с ним в ночи, не хотелось. Развернувшись на каблуках, я пулей рванула с места. Оксана, притаившись за облысевшим фигурным кустарником и созерцая ту же сцену, выскочила навстречу.

– Мик,

Мика! – звала она, а я, словно ослепнув, летела вперёд.

Откуда столько сил взялось, ума не приложу. И откуда столько злости и разочарования?

– Мика, Мик, ну послушай…

– Да чего тут слушать? – остановилась я так резко, что Оксана едва успела затормозить, чтобы в меня не вписаться. – Всё нормально, правда. Говорила же, дичь это, – я до того ненатурально и вымученно усмехнулась, что соседка виновато скорчилась. – Не нужна я Бранову.

И снова рванула с места, не владея собой. Любовная сцена наотрез отказывалась выходить из головы.

Вот и одиноко ему, мать его…

…бестия разгоняется и виснет на шее аспиранта.

Истосковался весь. Один-одинёшенек против целого мира!

…он улыбается в ответ и крепко прижимает ослепительную блондинку к себе.

Вот так. Всё просто.

…Ян, ты ведь покушал?

Покушал, не покушал… Какая теперь разница?

А я и вправду дура. Напридумывала себе чёрт знает что. Тьфу!

***

Оксана семенила следом. Лишних вопросов не задавала. Не задавала ровно до тех пор, пока я перед дверьми общежития не развернулась юлой и не рванула обратно в институт.

– Ты забыла что-то, Маш? Что происходит?

Ответа подруга не дождалась.

Пролетев мимо вахты, я одним махом преодолела пару лестничных пролётов и, нервно сжимая и разжимая кулаки, становилась у двери кафедры истории.

Дальше по коридору из-за неплотно прикрытой двери раздавались голоса и шум воды, закипающей в чайнике. Похоже, празднование будущего юбилея Антонины Витальевны, преподавателя философии, в самом разгаре.

– Ми-ик, зачем вернулись-то? – продолжала недоумевать Оксана, но я только отмахнулась.

– Загляни, спроси, Бранов здесь.

Подруга удивлённо отпрянула.

– С ума сошла? Мы же его только что на парковке…

– Спроси! Надо так.

Соседка возмущённо цокнула, но дверную ручку повернула. Открыто. Сердце, на секунду вставшее в груди, забилось ровнее.

Оксана заглянула в щель и тут же прикрыла дверь.

– Никого тут нет. Я же говорила, – начала она, но я перебила.

– Стой на стрёме.

Прошмыгнув на запретную территорию, я без раздумий двинулась к аспирантскому столу. Какие демоны владели мной в ту минуту? Точно не знаю, но они определённо были родом из самых отдалённых уголков бездны Безрассудства.

– Ты что творишь? – шипела Оксанка в щёлку, пугливо озираясь. Голоса на кафедре философии, как назло, будто громче стали. – Пойдём отсюда! Если нас увидят… Не знаю, как ты, а я точно не горю желанием с Марьянкой связываться! Она же нас в порошок…