Мой препод Укротитель
Шрифт:
Ночь, что разделит их жизни на «до» и «после». Ночь, что сожжёт сердце беглой рабыни дотла, превратив его в бескрайнюю пустыню».
– Ух, ну и страсти тут, – хохотнула Оксанка. – Мика Вэйв… Мика… Машка, так это твоё, что ли?
– Оксан, отдай.
Я осторожно встала и двинулась к соседке, с интересом изучающей книгу, на миг блеснувшую опасной позолотой.
Оксана знала, что я изредка развлекалась написанием историй и сказок. Парочку она даже прочла из вежливости, но об «Императоре» не ведала. Зачем обременять её лишней информацией? Что я, враг себе?
Знаю ведь, что соседка больше на научно-популярные журналы слюной исходила, а «любятина», как она однажды сама обмолвилась, вообще не её стихия.
– Мика, ну ты и макаронина кручёная! – продолжала веселиться соседка. – «Император на ночь»… Веришь, нет, а мне даже будто бы почитать захотелось.
– Оксана, положи книгу!
К моему ужасу, под пальцами подруги уже несмело поползли золотистыми нитями жилки, и в этот раз они разрастались куда быстрее. Вот только Оксана этого даже и не замечала. Продолжала хохотать.
– Нет, ну надо же! Со мной живёт настоящий писатель. С ума чокнуться!
Вспышка, другая. Неужто стены затряслись? Или это просто-напросто дрожь моего ужаса хлынула за пределы тела?
Оксана озадаченно уставилась на меня, а затем и на страницы, что в тот же миг сетью тонких золотых нитей покрылись.
– Что за…
Девичьи и без того огромные карие глаза стали просто невероятных размеров, а я так и зашлась в крике.
– Оксана!
По-хорошему нужно было выбить книжку у подруги из рук. Схватить, отправить в окно! Но тело от макушки до пят будто свинцом налилось. К геройству душа не лежала, а холодная лапа страха до того сжала сердце, что многострадальная любвеобильная мышца едва кровь по жилам гонять не прекратила.
Золотое сияние стало слепящим. Зажмурившись и опрометью бросившись под письменный стол, я ухватилась за него со всей силой, какой только могла.
Я не хочу туда, не хочу!
– Ми-ика-а-а-а…
Долгое визжащее «а-а-а» рвало перепонки, и я, зажмурившись крепче прежнего, зажала ладонями уши. Мерный гул заставлял разогретый воздух колебаться ещё пару секунд, а затем тишина. Неестественно глубокая, липкая.
А может, это просто я оглохла?
Громкие хлопки дверьми вернули меня в реальность.
– Что такое? Что это было? Вы слышали?
Голоса знакомые. Соседи?
Я открыла глаза, но двинуться, а тем более выбраться из убежища, боялась. Первичное обследование показало: либо стол и платяной шкаф за ним перенеслись в книгу вместе со мной, либо я до сих пор дома. По крайней мере, в привычном измерении.
– Оксана… – зашептала я. – Оксаночка!
Безразличная тишина в ответ. Я позвала снова, но шёпот вышел хриплым. Голос вибрировал и срывался, а дрожь била неумолимо, поэтому о том, чтобы подняться, и речи быть не могло.
Собравшись с мыслями и спустя четверть сотни глубоких вдохов-выдохов, я худо-бедно выстроила план действий и на карачках выползла из-под стола. Мой «Император» покорно лежал на постели ровно там, где ещё секунду назад сидела Оксана. Страницы больше не светились и не полыхали, да и вообще, выглядели до того безобидно, будто и не творили зло вовсе.
Замерев на месте, я в секунду обвела взглядом комнату и выследила мобильник. Вот он, на кровати!Совсем рядом с этой адской телепортационной машиной.
Пришлось ухватиться за стол, чтобы подняться. На четвереньках, если придётся, я точно далеко не удеру.
На носочках, стараясь не делать резких движений и не сводя с книги глаз, я подкралась поближе. От страха сглотнуть боялась. Замерла, прицелилась. Один точный, будто бросок кобры, рывок и я завладела телефоном и понеслась прочь из комнаты.
Книга, к счастью, в преследование не пустилась.
Переведя дух парой-тройкой этажей выше, я уселась прямо на пол в коридоре. Подтянула коленки к груди.
И что теперь делать? Что делать?! Что же мне…
По наитию открыв страничку в соцсетях, заскользила взглядом по контактной информации того единственного, кто мог мне помочь. Номер телефона скрыт, зато контакт видеосвязи есть. Уже хлеб.
Не заботясь о внешнем виде и даже не поправив растрёпанные волосы, я щёлкнула по адресу, а через секунду-другую, приложение уже вовсю гоняло цепочку кружков, подключаясь к пользователю с ником BranOFF.
– Ну, давай же, давай…
Есть контакт!
– Да? – заспанное лицо аспиранта появилось на экране и тут же удивлённо округлило чернущие глаза. – Вознесенская? Чего тебе... ээ-м... вам? Я занят. У меня… выходной вообще-то!
– Ян Вик… Ян…
Чёрт, я, похоже, дара речи лишилась. Или заикой стала.
– Чего вы там квакаете? – нахмурился Бранов.
– Ян…
Аспирант, кажется, сперва ещё сострить хотел, но вдруг насторожился. Приблизился к экрану так, что на меня теперь уставился скорее не он сам, а его нос.
– Мика, ты в порядке? Что стряслось?
Я вскинула голову, втянув ноздрями прокуренный воздух. Как бы мне из себя хоть слово выдавить? Хоть словечечко!
– Бет… – голос будто бы и не мой вовсе. – Беда.
– Беда? – на аспирантском лбу пара глубоких складок появилась. – Так, успокойся и давай по порядку.
Я замотала головой и заплакала. Какое уж тут успокойся, какой уж тут порядок.
– Беда, – только повторяла я и ревела. – Бед…а-а-а!
Ну, всё. Прощай, членораздельная речь.
– Беда-а-а…
Меня заклинило.