Мой препод Укротитель
Шрифт:
Бранов будто заразился моим весельем. Уголки его губ то и дело подрагивали.
– Да, верно. Нам этого не понять, конечно, – протянул он и нравоучительно приподнял палец, как всякий раз делал на лекциях. – Но справедливости ради замечу, именно Хаос вдыхает жизнь во всех и вся. А для этого нужна энергия. Читая книги, мы оставляем на страницах частички своей души. Это не опасно, – выставил ладонь аспирант, спеша успокоить. – Мы делаем это добровольно. Мы испытываем эмоции. Те, что со знаком «плюс» - особое блюдо в меню. Чем больше негативных эмоций, тем злее и голоднее Хаос. Тем скорее он попытается прорваться к одному из порталов.
– Книг… – изумлённо выдохнула я. – Порталы – это ведь книги!
– Да. Верно.
Бранов вновь преспокойненько принялся за еду, а во мне лавиной нарастало радостное возбуждение. Наконец хоть что-то! Хоть какая-то информация! Правда, один пунктик - тот, что заставлял дрожать всякий раз, вспоминая бесесду с бестелесной тварью в императорском дворце, - до сих пор оставался со значком вопроса.
– Но почему Хаос многоголосый или это одно…
Я замолчала, подбирая слова.
Что есть Хаос? Живое существо? Энергию вообще можно назвать живой? К счастью, Бранов соображал быстрее меня.
– Понял о чём ты, но ответить затрудняюсь. Слышащие, как один, уверяют, что слышат сплетение голосов, – я с остервенением закивала, и аспирант улыбнулся. – Думаю это оттого, что Хаосы состоят из большого количества единичных энергий. Со временем они срастаются и действуют, как единый организм.
– Чем-то напоминает племена, - нахмурилась я.
Бранов поджал губы, размышляя.
– Согласен. Общие черты есть. Вероятно, в этом энергетическом клубке даже вожак есть. Он задаёт направление развития «племени» - миролюбивым будет Хаос или станет нападать на всё живое? Порой несколько крупных Хаосов сливаются. Тот, что в твоём «Императоре» обосновался, насколько я понимаю, довольно крупный захватчик.
– Захватчик?!
От гнева, вмиг сменившего восторг, стало трудно дышать. Мало того, что этот гадёныш хотел Оксанкину, мою и Брановскую ауры изничтожить, так ещё и мир захватил?
– Да, – просто ответил Бранов. Кажется, его это трогало чуточку меньше. – Хаосы частенько воюют друг с другом за территорию. Каждый стремится занять выгодную площадку-мир, ну и портал-книгу, разумеется. Либо подчиняют себе другие Хаосы, послабее и тем наращивают силу. Вспомни слова Джахо - люди возвели Чёрного Пса в ранг божества, и котов изгнали.
– Помню! – оживилась я. – И статую видела из дворца. Мужик с головой собаки. Нет, даже с двумя! Метров семь-восемь, наверное, будет, зараза.
Бранов, опять с трудом сдерживая улыбку, кивнул.
– Думаю, до Чёрного Пса был иной, что именовался Природой. Он питал мир, одушевил кошкотов и людей. Выстроил закулисья. В общем, всю чёрную работу сделал. Он же воздействовал и на тебя.
Я вскинула брови, и аспирант поспешил пояснить:
– Люди называют это вдохновением.
– Ах, вот оно что… Выходит, нечто из параллельной вселенной вынудило меня написать книжку?
– Создать мир, – в очередной раз терпеливо подсказал Бранов. – Да, возможно. Но это не точно. Несколько десятков лет назад появилась такая теория. Не знаю, насколько уместно говорить о ней сейчас… М-м-м, кстати! – встрепенулся аспирант. – Ауру Оксаны тоже починили, так что её жизни ничто не угрожает.
– Вот и хорошо, – совсем успокоилась я. – А можно ещё спросить? Семён Аркадьевич такой же, как Сергей? Он штопает ауры?
Бранов как-то разом подобрался, а тон его похолодел.
– Нет. Он из Ордена. Но я о них мало знаю. Извини.
– Так а вы разве не… с ними? – удивилась я.
– Нет.
Аспирант с невозмутимым видом вновь отпил «киселя», а я отвела взгляд. Чувствовала, Бранище недоговаривает. Быть может, у него размолвка с «Орденоносцами»? Но раз уж аспирант во всеуслышание объявил меня своим Слышащим - а я пока не решила, хочу ли знать, что это значит, а главное, что с этим делать, - будет ещё время всё узнать. Нечего наседать.
Но один вопрос, очень важный вопрос, задать я всё-таки решилась
– Что дальше-то, Ян Викторович? – прямо поглядела я на аспиранта. - Теперь я знаю слишком много для обычного человека и... Что мне с этим делать?
Бранов замер, глядя прямо мне в глаза, отчего дурные огненные бабочки в животе некстати затрепыхались.
– Жить, - странно скривив губы, наконец выдал он и налёг грудью на стол. – Мика, послушай. Книги не оживают просто так. Тому всегда есть веские причины, да и Орден настороже. Такие, как Семён следят за колебаниями материи и реагируют оперативно. Предотвращают пробуждения.
Я поморщилась.
– Да уж... Вижу я их оперативность. Что-то с моим «Императором» подобные фокусы не прокатывают.
– Это да, – со смешком согласился Бранов. – Ты исключение. Но, исключения ведь только подтверждают правила, верно?
Я вынуждена была согласиться. До сих пор и не ведала о потусторонних мирах. Хотя, быть может, уже и встречалась с подобным, да мне память стирали, как Оксане?
– Нереальщина какая-то, – пробормотала я, морально приготовившись сделать ещё хоть глоточек из огроменной кружки. – И что бы вы ни говорили о рецепторах, это пойло всё равно гадость несусветная!
– Зато побочные эффекты устраняет, – улыбнулся аспирант. – Или хочешь прослыть самой любвеобильной девицей в институте?
Я сощурилась.
– Будете издеваться, я намекну нашей старосте, что вы нынче… восприимчивее обычного.
– Надеешься, что Люба уморит меня парой десятков докладов? – состроил обиженную физиономию аспирант. – Вопиющая жестокость.
Я отмахнулась и засмеялась. У Кораблёвой и правда своё понимание любви. Вдруг решит, что ничего прекраснее её докладов Бранище век не слыхивал?