Мой препод Укротитель
Шрифт:
Сперва сидели в тишине. Я боялась не только заговорить, но и оглядываться. Вдруг из темноты ещё кто-то вылезет? Потому предпочла закрыть глаза и упереться лбом в колени. Слушала стук сердца и шум крови в ушах.
На чердаке было темно и пахло пылью. Голубиное курлыканье мало-помалу успокаивало, и к тому времени, когда Бранов поднялся и принялся бродить по чердаку, ко мне вернулась способность соображать и говорить.
– Что это было? – на одеревеневших ногах ковыляла я за аспирантом. – Это ведь были не звери… Не живые!
Под Брановской ногой многозначительно хрустнули порядком истлевшие птичьи кости.
– Верно, не звери, – склонился он, дёрнув за петлю крышку люка. – Хаос их создал. Это его слуги.
– Тот самый Хаос? – замерев в паре шагов от аспиранта, я едва снова на стекловату не повалилась. – Тот, что говорил со мной?!
– Не знаю, – бесцветным голосом отозвался Бранов. – Но очень надеюсь, что нет.
Аспирант склонился над очередным люком, дёрнул. И пусть на чердаке царила несусветная темень, разряженная светом оставшихся внизу фонарей, готова спорить - лицо его в эту секунду было до крайности невозмутимым.
Неужели лечение Сергея насмарку пошло, и раны в ауре снова открылись?
– Ага! – проявив наконец человеческие эмоции, воскликнул Бранище, подцепив следующую по счёту петлю.
Люк поддался. Яркий свет клином прорезал тьму, и взволнованная стая голубей, возмущено хлопая крыльями, вырвалась через вентиляционное окно и улетела прочь от незваных гостей.
– Как же я люблю нашу страну… – Бранов даже нашёл силы улыбнуться. – Мика, иди скорее сюда!
Я же радоваться не спешила. Еле добрела и дрожащими пальцами, вцепилась в ворот аспирантского пальто.
– Объясните, прошу!.. Слуги Хаоса попали в наш мир и преследовали… нас?
Вопрос риторический, я это и сама понимала. Но что теперь делать, не представляла. Неужели, судя по настойчивости многоголосого Нечто, я обречена на гибель в Материи?
Бранов одарил меня долгим взглядом, а затем нахмурился и накрыл ладонью мой кулак, всё крепче сжимавший его пальто.
– Не бойся, Мика. Я рядом. Никто тебя не обидит, да и эти твари долго не протянут. Слышишь?
Аспирант поднял палец, вынуждая прислушаться. Ни звука. Даже хлопанье крыльев уже давным-давно стихло.
– Ничего не слышу, – помотала я головой и наконец выпустила Бранова из захвата.
– Вот и я о том же, – присел он на корточки перед люком и сощурился, оценивая высоту. – Та-ак… Думаю, я сумею тебя спустить. Давай руку.
– А как же псы?
– Сказал же, они долго не протянут, – с раздражением отозвался Бранов. – Скорее всего, реал их уже расщипил. Видела, как их корёжило?
Я покивала и подала руку. По правде говоря, видеть таких тварей своими глазами многим страшнее, чем в фильмах ужасов, и я сомневалась, что мне однажды удастся забыть псов и их гнущиеся в разные стороны конечности.
– Осторожнее, – аккуратно спускал меня Бранов вниз, держа за руки. – Нащупала ступеньки?
– Угу.
Пытаясь не шуметь, я спустилась на освещённую, чистенькую лестничную клетку. Бранов следом.
Крепко держась за перила, чтобы не дать забитым ногам оступиться, вместе мы добрались до первого этажа и вышли на улицу. Бранов замер у подъезда, напряжённо вглядываясь в темноту и прислушиваясь. Но, похоже, псы и впрямь канули в то небытие из которого и соизволили выползти.
– Вперёд.
То и дело подгоняя меня короткими взмахами, аспирант, насколько позволяла усталость, поспешил прочь. А мне ничего не оставалось, как брести за ним следом, еле ноги волоча.
– Я живу тут рядом, – озираясь по сторонам, проговорил Ян, расстегнув пару верхних пуговиц на пальто. – Оставайся у меня до утра. Если хочешь, конечно.
– А как же ваша… семья?
Фразу я титаническим усилием выдавила и поёжилась. Тело, разгорячённое бегом, понемногу остывало, и липкий холод атаковал каждый неприкрытый участок.
– Я один живу, – пожал плечами аспирант.
Глаза у меня сами собой округлились. Вот так новость! А как же заботливая блондинка? На вечерок утеха, что ли?
Ещё недавно я бы вприпрыжку побежала осматривать аспирантские хоромы, в которые он не хотел меня впускать. Но, верно, страх и бешеная гонка выжгли чудодейственную энергию Сергея, , а вместе с ней и неуместный оптимизм. Я засомневалась. Хотя больше всего на свете сейчас не хотела оставаться одной.
– Автобусы только часа через три начнут ходить, – пробормотала я, зарывшись носом в шарф.
– Не раньше, – хмуро подтвердил Бранов. – Идём тогда. Тут недалеко. Правда, гостей я не ждал, так что... – хмыкнул он, ускоряя шаг, – ты уж не обессудь.
**Прорыв в материи 3. Ян
Приглашать девушку на ночь, когда у тебя аура сбоит так, что искры по мозгам бьют, а каждое прикосновение сводит с ума?
– Будь как дома, - Ян отступил, пропуская гостью, а сам за малым в голос не расхохотался.
Серёга узнает, как конь ржать будет. Но сперва вручит другу медаль с красной ленточкой и наверняка в знак одобрения вдарит по спине. Ян ответит тем же. Вдарит, в смысле.
Ему вообще частенько хотелось Серёгу огреть. Особенно тогда, когда тот брался вершить его судьбу и устраивать личную жизнь с очередной девицей, если не до «любить в горе и радости», то хотя бы до утра.
Собственно, раскусив сей ушлый замысел, Ян перестал соваться в бар без надобности. Ну его! Вероятность попасть в очередную «амурную» ловушку слишком велика, а выиграть на поле противника и вовсе непосильная задача.
Но сегодня случай был особенный, а значит, пришлось рискнуть.