Мой старый добрый враг

Федотова Надежда Григорьевна

— Меня сейчас стошнит, — глухо предупредил крыс.

— Только не в мой карман!.. Если уж так приспичило — гальюн налево вниз по лесенке!

— Разбежался… Чтобы меня шальной волной за борт смыло?!

— Тогда терпи. Мне тоже не очень комфортно…

— Я с-стараюсь…

— Гронус! — подергала я кэпа за рукав. — Ну, видно что-нибудь?..

— Пока нет.

— Вот черт! Сколько можно?! Торчим здесь, как идиоты… Может, их там съели уже десять раз?!

— Они бы дали сигнал из ракетницы.

Мы бы увидели… мне, предводительница, тревожно: как бы корабли эти на части не рассыпались! На честном слове только и держатся…

— Вот и я думаю…

В утес с треском ударила молния. Я втянула голову в плечи… и услышала серебристые, нежные, зовущие голоса. Это пели сирены.

— Всемогущий Арес… — прошептал Гронус, приоткрыв рот.

Согласна! Это не песня, это… даже не знаю, как сказать!.. Безумство стихии, сливающееся с шепотом моря в безветренную лунную ночь, бередящий душу перезвон хрустальных колокольчиков, пронзительно-восторженный всплеск из самой глубины сердца… и всё — не то! Самый гениальный из поэтов застрелился бы от тоски, потому что описать словами то, что мы сейчас слышали, было невозможно…

— Стаська?..

— …

— Сестренка?!

— …

— Да очнитесь вы оба! — завопил крыс, вылезая из кармана. Что он там кричит?.. Не понимаю. Да и неважно… Ай!! Острые крысиные зубы впились в мое ухо.

— Не смей слушать! — заревел хвостатый. — С ума сошла?! Это тебе не филармония!..

— Ты что, Мындер, с дуба рухнул?! — завывая, мое командирство скакало по палубе, держась обеими руками за кровоточащую мочку. — У-у, больно!

— Зато соображалка сразу заработала!..

— Щас тут еще кое-кто заработает!.. Сапогом по хлебальнику!! Ой, мама-а…

— Терпи, казак, атаманом будешь!

— Я уже-е… ты мне ухо откусил, Тайсон доморощенный!..

— Да не, — отмахнулся он, — я ж легонько!..

— Ничего себе!..

— Хватит ныть, потом зубастого попроси, залижет…

— Гм!

— Да, ты права. Это уже какая-то порнография получится… Кстати, кэптена по черепушке огрей! А то, я смотрю, он тоже ушел в себя и заблудился… его я кусать не буду!

Я, оглядевшись и не найдя ничего подходящего, сняла с пояса секиру. Поплевала на руки…

— Эй, мать, ты че?! — всполошился крыс. — Убьешь!

— Я другой стороной… Прости, друг!! — ухнув, моя светлость с размаху опустила тяжелое топорище на затылок ничего не подозревающего варвара… как он грохнулся!.. Кхе… надеюсь, я ему башку не проломила, у нас всего один капитан!

— Стаська!.. — залезая ко мне на голову, запищал крыс. — Я их вижу!..

— Наших?!

— Ага! Давай-ка, приводи одноглазого в чувство, а то, не ровен час, сами об утес разобьемся… ты штурвал не удержишь!..

Я похлопала по щекам «вырубленного» Гронуса. Ага,

сейчас он тебе и встал… это всё равно, что букетом подснежников пытаться пробить дубовые ворота. Нужно что-то посущественней!.. Я ощупала безжизненное тело и, найдя то, что искала, влила в рот кочевнику половину содержимого его же фляжки… Гронус закашлялся и сел на мокрых досках, яростно отплевываясь. Был бы Спиртус на его месте — он бы, пока всё не высосал, и ногой бы не пошевелил!..

— Что это было?! — прохрипел кочевник, глядя на меня осовевшими глазами.

— Вот… — растерянно протянула я ему флягу. — Твое!..

— Тьфу… — Лицо варвара перекосилось. — Лучше бы портвейну…

— А у тебя там что?..

— Спирт, на зубодере пяточном настоянный!.. — простонал он, поднимаясь на ноги. — От мозолей хорошо помогает…

— Ой…

Мыш заржал. Я смутилась… надо было догадаться, что что-то здесь не то! Уж больно реакция неадекватная!..

— А! — вскричал кочевник, железной рукой взявшись за штурвал. — Идут!.. Бешеная, готовь пушки… Где Спиртус?

— В трюме. Был…

— Тащи сюда, одна не справишься…

Я сломя голову бросилась искать толстяка. В трюме, как раз таки, его не оказалось… Всё равно нашла. Только минут через десять, зеленого от качки и лежащего на камбузе за бочками с мукой и солониной… Еле вытолкала! Его мутит, видите ли!.. А кому сейчас легко?!

Наша хитрая «приманка», разрезая носами кораблей бушующие волны, на полной скорости неслась к Утесу!.. Следом, в кильватере, перепрыгивая друг через друга, серыми торпедами скользили Каракаты. Точно не разберешь, сколько, но, кажется, вся Стая. Ой, какие же они всё-таки страшные!..

Вместе со Спиртусом мы занялись пушками. Засыпали порох, загнали в дула ядра… Чертов дождь, не дай бог, порох отсыреет — всем тогда хана…

— Спирт, ушки заткни!..

— Ругаться будешь?.. Матом?!

— Само собой, еще и трехэтажным… Дурило! Это чтобы ты сирен не слышал! И так чуть Гронуса не пришибла насмерть…

— А, так это они поют?.. — осознал толстяк. — Ну и что?

— Одуреешь!

— Я-то?! Ха!.. — Он махнул рукой и посмотрел на приближающиеся корабли. — На кой мне их песни?.. И без того наизнанку выворачивает…

Да уж, оперное искусство прагматичного варвара никогда не волновало!.. Тем лучше, кстати… Гронус, после моих «крайних мер», тоже к сладкоголосому пению весьма охладел. Очень результативный метод, надо учесть на будущее!

— Стась, — с тревогой проговорил мой брат по крови. — А ну-ка, посмотри!..

— На что?.. — Я перегнулась через уходящий из-под рук борт «Морского волка».

Наш троянский конь летел в аккурат на скалу. Скорость приближалась к звуковой. Вот разошлись, мать честная…