Мой ВРБ
Шрифт:
* * *
Лев Аннинский:
«Героика этого театра – героика долга. Верность судьбе. Верность «голосу» внутри себя. Один из вершинных спектаклей героического стиля на «Юго-Западе» – «Жаворонок» Ануя. Тупой рок ведёт палачей Жанны Д’Арк, но рок ведёт и её; ведут голоса, светлый жребий. Лучше не раздумывать. Злу как необходимости противостоит не добро как свобода, а добро как другая необходимость».
(«Билет в рай», стр. 164).
СВЕТОВИК
Иду к Вячеславу Климову в гости поговорить о ВРБ. Идти мне шага три, Слава живёт в соседней квартире. Однажды много лет назад у нас ремонт
Мы разговаривали на кухне, по ходу нашего разговора оба пацана незаметно оказались рядом. Смотрели на папу не дыша, как положено смотреть на волшебника.
До того как переехать в наш дом, Слава жил с другой стороны улицы 26-ти Бакинских Комиссаров, ближе к театру. Через дом от театра, там, где сейчас Ян Примус (или что-то ещё), была ледяная горка. На этой горке Слава, будучи первоклассником, катался с друзьями. Горка была для серьёзных пацанов, выкатывались аж на проспект Вернадского. И вдруг к ним подходит тётя Боча, «собирает всех в охапку и отводит в театр». Они идут и смотрят спектакль «Одуванчик».
Однажды десять лет спустя, окончив училище по специальности «сборщик музыкальных инструментов», Слава решал для себя, чем бы заняться, вспомнил о том самом «Одуванчике» и пошёл проситься в театр на работу. С тех пор там и работает. Больше 30 лет на одном месте. Вот такая анкета для отдела кадров.
Меня всегда волновал вопрос, как можно быть режиссёром по свету в театре, где есть только один режиссёр по всем вопросам. Спрашиваю Славу о том, как он взаимодействовал с Беляковичем во время репетиций. Слава улыбается в усы. Захожу издалека, спрашиваю, как появился кардинально новый свет в последней премьере Олега Леушина «Кабала святош».
– Олег сказал, что ему нужен занавес, я придумал, как сделать занавес из света.
– ВРБ тоже о чём-то подобном просил?
– Нет, ВРБ просил картинку. Я давал картинку. Если нравилась, уже эту картинку дорабатывали.
Слава увлекается, начинает мне рассказывать вещи, которые я в силу своей технической безграмотности понимаю очень поверхностно. Но я чётко улавливаю суть вдохновенья режиссёра по свету. Вот ВРБ соорудил декорации к спектаклю: ржавых лестниц понаставил или старых шин набросал, а дальше Слава ищет ракурсы, углы для подсветки, фильтры, чтобы эти повседневные предметы превратились в декорации.
Слава предлагал варианты, ВРБ выбирал. Я спрашиваю, а было когда-нибудь, чтобы ты сделал Романычу замечание, а он тебя послушал и исправил?
Дело было в июне 1996-го. Жара стояла страшная. ВРБ ставил «Сон в летнюю ночь». Репетировал долго, то одних актёров требовал на репетицию, то других. Те, которые уже отработали, собирались на детской площадке неподалёку попить вина. Вино было в трёхлитровых банках, история умалчивает о сортах винограда, из которых то вино делали. Славу ВРБ почти не отпускал с репетиции, но во время небольших перерывов, Славе всё же удавалось выйти на улицу, чтобы подышать воздухом вместе с коллегами. К вечеру Слава старался уже близко к Романычу не подходить и на него не дышать.
«Оберон не-вмуз-дык», – еле выговорил Слава заплетающимся языком и удалился в сторону дома.
Романыч сменил исполнителя роли Оберона за несколько дней до премьеры.
Слава рисует мне на листочке световые точки в старом зале и в новом. Старая сцена была длинной шесть метров, а новая – двенадцать. Количество точек поменялось, принцип остался. Это основные мизансценические точки, основные световые… и вдруг Слава употребляет другое прилагательное: энергетические точки. Это была святая святых театра ВРБ. Он любое театральное действие, любую мировую драматургию мог разложить по энергетическим точкам. Это была нобелевка, если бы её давали театральным деятелям.
* * *
ВРБ:
«В принципе, энергетические точки всех сцен практически всегда совпадают. Их, основных, примерно шесть – всё, и все мизансцены строятся исходя из местоположения этих точек. Понятие энергетических точек и принцип работы с ними – итог моего многолетнего режиссёрского опыта…»
(«Вперёд,..», стр. 190).
* * *
На середине пути от метро Юго-Западная до театра был кода-то книжный магазин. В начале 90-х в этом помещении величиной метров в двадцать кто-то крышевал «мини-супермаркет». (Помнится, я там сигареты «Parisienne» покупала. Курить начала поздно, в 21 год, и, разумеется, в театре. Как в известной песне: «А мне, непьющему тогда ещё, попались пьющие товарищи»). Последнее время на том месте не то аптека, не то золото-бриллианты продают, а вот на рубеже веков был книжный-канцелярский. После дефолта в августе 98-го мы с мужем в том книжном купили шикарный альбом «География России». Полиграфия была невиданно богатая по тем временам, а достался он нам по цене трёх долларов. Я его потом зачем-то американскому дядюшке Биллу подарила, которого ВРБ затащил к нам домой справлять Новый Год.
Так вот, однажды ВРБ остановил репетицию и позвал Кита сходить в этот книжный. Там они купили общих тетрадей формата А4 по числу актёров, участвующих в репетиции. Всем раздал по тетрадке, велел записывать всё, что он говорит. У актёров (они ж не писатели) дело не очень успешно продвигалось. А ВРБ между тем весь сезон потом пытался проверять их тетради. Он был Девой по гороскопу. Ему хотелось структурировать мир согласно своим представлениям о совершенстве. Ему во многом это удавалось, но не всегда, конечно.
КИТ
Игорь Китаев оказался в труппе театра на Юго-Западе в 1989 году. Он родом из Сибири, театральное образование получал в Иркутске, Новосибирске, Саратове и Свердловске, служил в театрах разных городов, работал с разными режиссёрами, в Москву приехал по приглашению ВРБ. Он был одним из первых четырёх профессиональных актёров, которых ВРБ в 89-м одновременно взял со стороны. Наташа Сивилькаева пришла в театр раньше. Но одна девочка – это не четыре мальчика. До них ещё были Маргарита Терехова и Станислав Садальский, но то были «приглашённые звёзды», а не часть труппы, да и надолго они не задержались. Именно с появлением тех четверых начался новый этап в жизни Юго-Запада. ВРБ перерос студийность, ему требовались новые возможности. Стоит вспомнить, что на тот момент театр на Юго-Западе являлся «сектой», появление новых людей воспринималось враждебно. Это помню даже я, не будучи актрисой и попав в театр всего-то за три года до этого.