Мой XX век: счастье быть самим собой
Шрифт:
Возник вопрос о комнате, о прописке в Москве, а то Екатерина работала в Москве, а жить негде. Петр Васильевич советовал сходить к юристу, посоветоваться, он писал в райком партии, затем попросил написать в райком партии своих командиров. Но долго тянулся этот вопрос, пока через несколько месяцев она не получила комнату в квартире. «Я послал на папу денег 500 руб., а то узнают думаю, что тебе выслал будут обижаться потом они наверно живут плохо». Вспоминаю, как мама обрадовалась этим деньгам: отец тоже был призван в армию в железнодорожные войска.
В начале июля стояла не очень-то хорошая погода, надоели дожди «и вообще не поймешь когда бывает лето в этой Смоленщине». Видимо, цензура недоглядела, и Петр Васильевич сообщил, где они находятся – Смоленщина. «От нас скоро поедет один человек в Москву я поговорю может он зайдет к тебе если зайдет то конечно пошли с ним гостинчика, конечно винца... Я пока все такой бодрый и веселый песни пока пою и команды не плохо подаю».
Петр Васильевич рад тому, что Екатерина Антоновна наконец-то получила комнату в Москве, а мы с минуты на минуту ждем приказа переходить в наступление. «Получил письмо от Володи он пишет что он уже участвует в наступлении т. е. перешли в наступление письмо писано 11/VII но что с ним сейчас пока не знаю получил письмо от папы В. Н. он сомневается о Володе. Но мы пока живы Катек я пока в бой не вступал. Но сидим ждем на минутах».
1 августа 1943 года Петр Васильевич сообщает: «...от Володи я получил два письма. Он уже участвует в наступлении с 10/VII на орловском фронте уничтожают фашистских гадов не на живот а на смерть. От сестры Нюры получил письмо и всем даю ответы тоже получил по новому адресу дал уже ответ. Катек пропиши как мама получила деньги или нет...»
7 августа: «...лежу отдыхаю в лесу. Сегодня наши перешли в наступление сидим перед боем уже получили приказ...»
В одном из писем Петр Васильевич упоминал, что приедет к ней один из его товарищей, но поездка не получилась, так что присылать «гостинчика» ей не придется, «я человек невзыскательный уже привык ко всяким трудностям Катек пока я жив мне ничего не нужно но когда умру то выпей водки и вспомни меня как друга поставь свечку...» Не надо его оплакивать. «Если бы ты была на моем месте то сколько бы нужно было слез целую речку... Но я об этом даже не думал. Все переживается. Вот сегодня у нас радость наши взяли Орел и Белгород. Сегодня мы собираемся но куда неизвестно...» Чуть позднее он сообщает: «...предстоят решающие бои вам это не секрет Катек вот уже кончилась артподготовка дело за пехотой... Не волнуйся не плачь не горюй моя дорогая если из Смоленщины не вернусь знать судьба такая...»
После Сталинграда и Курской битвы в середине мая 1943 года советские войска перешли в наступление. Петр Васильевич как командир взвода бронебойщиков дождался своего часа, в августе включился в сражение, «тебе уже известно с которого числа мы в наступлении Катек на мою жизнь уже несколько было покушений со стороны фрицев но я пока увертываюсь. Мы освободили несколько населенных пунктов. Я представлен к награде ордена Ленина за стойкость и мужество... Фриц на нашем участке сильно укреплен но все равно выколотим и отсюда Катек прошу не волнуйся наша судьба решается секундами, но что делать ведь это война да еще какая...»
26 августа Петр Васильевич пишет: «...Я пока жив и здоров что самому не верится Катек я участвовал в таких жарких боях что никакой надежды не было на жизнь фрицев мы отогнали порядочно освободили город Спас... и много населенных пунктов Катек я говорил и писал что воевать так воевать, вот за боевые заслуги я награжден орденом Красного Знамени можеш поздравить Катек прошу тебя чтобы ты меньше растраивалась. Может и придется отдать жизнь но знай что моя жизнь обойдется фрицам дорого Катек я писал что представлен к награде орденом Ленина но нет почему-то получаю другой. Но это конечно тоже не плохо... пока нахожусь в опасности. Каждая минута проходит под взрывами снарядов и визгом пули...»
28 августа Петр Васильевич уточняет: «...я дважды награжден правительственными наградами 1 медаль за отвагу и мужество. 2 Орден Красного знамени, вот кто твой муж Катек и еще имею теперь звание Красного Офицера т. е. младшего лейтенанта. Катек я думаю, что для тебя это гордость а вспомни мои слова, что я говорил что если пойду на фронт то немцам будет несладко воевать так воевать пусть знает страна у нас хватает энергии согнать и уничтожить врага кто только попробует затронуть русского воина... Бой продолжается рвутся снаряды визг пуль...»
5 сентября Петр Васильевич пишет Екатерине Антоновне: «...бой пока продолжается противник оказывает большое сопротивление но это для русских воинов ничто. Враг будет скоро разбит Катек я уже как 25 дней нахожусь на поле боя очень устал но ничего как нибудь если будем живы отдохнем Катек прошу не обижайся о том что пишу редко сама должна знать что не до писем. Я писал Катек о том что я дважды награжден и повысили меня на должность к-ра взвода званием как и брата Володю. Катек хочется знать какова судьба брата Володи если сможешь то узнай. Писать больше нечего сама знаешь какое настроение ведь свист пуль вой и взрывы мин и снарядов они отбивают все мысли, только одна цель как бы перехитрить противника и ударить его чтобы он не воскрес а остальное все отходит...»
10 сентября настроение чуть-чуть получше: «...Нахожусь все на старом месте пока наша часть находится в обороне но сколько дней просидим не известно. От фрица метров 150 так что сидим в земле. Ну Катек сегодня в баню ходил помылся чувствую себя пока ничего Катек письма получаю очень редко потому что почта работает плохо к нам доставлять очень опасно по этому и письма долго блуждают.
Катек я очень устал конечно не я один а все кто вместе со мной воюет. Потом второй месяц находимся под пулями и снарядами...»
Недели через две Петр Васильевич чуть подробнее отвечает на вопросы Екатерины Антоновны: «...Получил письма редко пишу... ведь я писал тебе о том что я нахожусь в жарких боях с 8/VIII Катек мой 45 дней я дрался без отдыха на сорок шестой меня ранило т. е. с 24/IX-43 меня ранило в руку промеж малого пальца и мизинца правой руки прошла шальная пуля. Но это конечно ерунда я сейчас в санчасти и этой же рукой пишу тебе письмо хоть и больно руку но писать нужно потому что я знаю что обо мне ты моя кровушка волнуешься, долго лежать в санчасти не придется... меня еще представили к награде это уже будет третья награда... Я командир и хожу сам впереди где бойцам страшно то я показываю пример иду вперед а потом идут и все. Как например вот нужно было преодолеть речку противник вел сильный огонь вот подошли к реке и забегали где бы помельче но когда будешь бегать то противник может заметить и не дать возможность форсировать. Тогда я бросился первым и подал команду за мною и мы форсировали с успехом вот за это минутное...» На этом письмо обрывается, нет места на небольшом листочке, сложенном треугольничком. Но и без этого все понятно, что он совершил – просто первым бросился форсировать речку, ввязавшись в бой.
Каких-то писем просто нет, так что подробного рассказа о боевом пути этой части дать мы не можем. Лишь в октябре 1943 года немного передохнули, освободили город Рослов, в конце октября эту часть отвели на отдых: «...Нашу часть отвели с передовой стоим сейчас километров в 6 и сейчас занимаемся подготовкой своих бойцов т. е. занятия проходят с темна до темна но это все ничего хоть немножко отдохнем от снарядов и воя мин».
В одном из писем Екатерина Антоновна пишет, что видела сон, будто бы он вот-вот придет к ней в гости, но ничего подобного не предвидится. 16 ноября 1943 года он пишет ей ответ: «...Пишу спешу в потемках у костра. Приходил почтарь письма мне нет. Я решил написать тебе письмо. На меня навалилась такая тоска просто небывалая. Конечно Катек уже надоело одно и то же. Не видим света скорее бы что нибудь к одному концу Катек видел сегодня тебя во сне и так был рад что не мог верить что это сон. Якобы я приехал к тебе в отпуск на семь дней. Но тебя что ты очень худая похоже как сестра Нюра. Мне очень тебя было жаль. И потом на 2-й день от меня уехала я был очень тобой обижен. Но поэтому я сегодня не могу найти место...»