Моя единственная
Шрифт:
— Но ты скоро уедешь.
Мой желудок опускается, и новая территория, которую, как я думал, я смогу преодолеть, наполняется препятствиями, которые я не смогу обойти.
— Скоро начнется сезон, и у меня будут тренировки, а это часть игры.
— Куда мы поедем?
— Ты и твоя тетя можете остаться здесь. Никто не собирается выгонять вас, когда я уеду. К тому же… Я очень хочу, чтобы вы оба поехали со мной… У нас еще есть время.
Остин слегка шевелит ногой, морщась при этом.
—
— Мы разберемся. Я уже двадцать лет рядом с твоей тетей, и она до сих пор не смогла от меня избавиться, не волнуйся.
Он улыбается и берет пульт.
— Может, посмотрим еще одну серию?
Я заставляю себя улыбнуться ему в ответ.
— Да, давай так и сделаем.
***
— Ты все еще планируешь прийти к нам на Рождество? — спрашивает Элли, ставя на стол торт.
— Черт его знает.
Она закатывает глаза.
— Я тебя не спрашивала, — она поворачивается к Девни.
Дев пожимает плечами.
— Так и планировалось, но теперь, когда Остин и мои родители пережили все это, я не уверена.
— Я поняла. Тебе не обязательно быть здесь в определенное время, но, если ты сможешь, мы будем рады тебя видеть.
Мы приехали, чтобы забрать Остина из дома и заставить его быть рядом с кем-то, кроме нас. После аварии он так и не вернулся в школу, а поскольку Рождественские каникулы начинаются уже завтра, Девни не хотела тянуть с этим. Хэдли принесла его работы домой и взяла на себя ответственность научить его всему, что он пропустил. Моя племянница — идеальное отвлечение для него.
— Спасибо, мы обязательно подумаем об этом, — спокойно говорит Девни.
В комнату входит Коннор.
— Выглядит он неплохо. Он уже пользуется костылями?
— Да. У него получается.
— Мы сломали достаточно костей, чтобы понять, что для выздоровления нужно время и терпение, которого нет ни у одного ребенка.
Он не может быть более прав. Деклан сломал руку, когда мы были детьми, а я сломал почти все пальцы на руках, потому что много раз был идиотом на игровой площадке.
— Да, Остину нужно поправляться, и мы это прекрасно понимаем.
— Мы все это знаем, — тихо говорит Девни.
Моя рука обхватывает ее и сжимает.
— Я знаю, милая.
— Мне очень жаль, — она убирает руку и поправляет рубашку. — Я не должна быть такой. Сегодня просто… странно. Я не знаю. Как будто все сразу навалилось на меня. Скоро Рождество, и… Я должна сделать все эти вещи. У нас нет елки и подарков, чтобы положить их под нее. Я должна все это сделать.
Она еще не знает, что я уже купил ему несколько особенных подарков. Прежде чем я успеваю что-то сказать, за дело берется моя невестка. Элли садится рядом с ней.
— Я могу помочь. Все, что тебе нужно.
— Ух, — бормочет Коннор. — А?
— Да, Коннор, ты можешь пойти. Ты отлично справляешься с покупками и всем остальным, — добавляю я, как и подобает заботливому брату.
— Какого черта ты делаешь? Она твоя девушка.
— И твоя жена хочет, чтобы ты помогал.
— Я хочу, чтобы ты заткнулся, — говорит он себе под нос.
Элли смотрит на него, приподняв бровь.
— Ты хочешь сказать, что не поможешь своему брату и Девни?
— Конечно, нет! — говорит он так быстро, что это выглядит комично.
— Тогда почему ты жалуешься?
Я сижу здесь, и на моем лице появляется ехидная ухмылка.
— Да, Коннор, почему ты жалуешься?
Он кладет руку на спинку моего стула и отталкивает меня, когда я отворачиваюсь.
— Ауч!
— Что случилось, Шон? Ты ушиб палец на ноге?
— Я собираюсь что-нибудь сломать.
Девни закатывает глаза и отворачивается.
— Идиоты.
— Они действительно такие, — без паузы говорит Элли.
— Да, ну, вы обе такие же если влюбились в нас.
Девни отвечает первой.
— Это точно.
— По крайней мере, они это знают, — говорю я ему.
— Правда. Если бы они отрицали это, я бы забеспокоился.
Они возвращаются к своему разговору, а я следую за братом на улицу.
— Я действительно идиот, — говорю я, когда холодный воздух обдает нас холодом.
— Почему?
— Я не думал о елке или о том, чтобы сделать Рождество… больше. Я так беспокоился о Девни и Остине, что это вылетело у меня из головы.
Он хлопает меня по плечу.
— Ну, у тебя есть три дня, лучше их использовать с умом.
Глава тридцать третья
Шон
— А как насчет этого? — спрашиваю я, указывая на хорошее толстое дерево в очередном ряду, который мы должны были проверить.
Девни наклоняет голову, рассматривая его, а затем пожимает плечами.
— Не знаю, мне кажется, что это не наше дерево.
— А на что, черт возьми, похоже наше дерево?
— Я не знаю, но это не оно.
Клянусь, она пытается меня убить. Мало того, что мы уже час стоим на морозе, так она еще и понятия не имеет, какая елка ей нравится.
— Дев, это дерево.
Остин смеется со своего очень удобного места на квадроцикле. Мы прикрепили прицеп и сделали ему что-то похожее на кровать. Его нога надежно зафиксирована, а сам он укутан в одеяла.
— Остин, разве дерево не самое главное?