Моя легендарная девушка
Шрифт:
— А та девушка, Вилл, на которой ты собираешься жениться, она обо всем этом знает?
— Она знает про мою бывшую, — сказал я. — Но не знает, что я ей сегодня звонил.
— Почему ты ей не сказал? — спросила Барбара.
— Потому что… потому что… — я замолчал и снова внимательно изучил пустой стакан. — Я… э… не знаю… ну, ладно… э… не знаю. — Я сдался. — Я не сказал ей, потому что тогда она подумала бы, что я хочу на ней жениться только потому, что моя бывшая не хочет ко мне возвращаться.
— Но разве это не так? — обвинительно спросила Барбара, и голос у нее при этом был точь-в-точь как у гениального адвоката в каком-нибудь фильме про судебное разбирательство.
— Нет, — я замялся. — Ну, да. Но все не так просто. Я хотел какой-то определенности относительно моей бывшей, чтобы жить дальше. Я знал, что ничего не получится, если у меня будет хоть малейший шанс, что моя бывшая ко мне вернется. Мне нужно было знать, что моей бывшей я не нужен, чтобы жить дальше, иначе я все время думал бы о ней.
— Все по кругу и по кругу, — устало сказала Барбара. — Как карусель на детской площадке. А что бы случилось, если бы твоя бывшая сказала, что хочет, чтобы ты к ней вернулся?
— Наверное, я вернулся бы к ней, — нехотя признался я.
— А что стало бы с этой девушкой, на которой ты собираешься жениться на веки вечные, отрекаясь от всех остальных, пока смерть не разлучит вас?
— Наверное, я не женился бы на ней.
— Как ты можешь всерьез думать о женитьбе, если твое прошлое настолько определяет твою жизнь, Вилл?
Она попала прямо в точку. Я встал с кровати и подошел к окну, потому что мне показалось, что стены комнаты сдвигаются вокруг меня. У меня начали подгибаться колени еще до того, как я достиг пункта назначения, так что я предпочел сесть на пол самостоятельно, пока гравитация сама не вынудила меня сделать это.
— Я столько времени потратил, думая о той женщине, — сказал я Барбаре, — вам не кажется, что я имел право попробовать вернуть ее? Я хочу жить дальше. И теперь я могу жить дальше.
— Вилл. Хочешь, я расскажу тебе, что я об этом думаю? — предложила Барбара. — Я думаю, что твоя бывшая сбила тебя с толку настолько, что ты уже совсем не знаешь, как быть. Иногда, когда человека бросают, он перестает понимать, как жить дальше. И тогда он спрашивает себя: «Почему им не так больно, как мне?» И нередко люди в такой ситуации считают, что все еще можно исправить, даже если надежды уже нет. У меня то же самое было с бывшим мужем. Когда мы развелись, мне казалось, что, если я буду ждать его, он поймет однажды, что я нужна ему так же, как и он мне. И знаешь, что было дальше? Он женился на девушке в два раза меня младше и пригласил меня на свадьбу, потому что думал, что я уже успокоилась! Нет, ты только представь, какое хладнокровие! Я понимаю твои чувства, Вилл, лучше, чем ты думаешь. Но ты должен спросить себя, почему ты хочешь жениться на этой девушке?
Я внимательно осмотрел комнатку. Ответ у меня был.
— Потому что она заставила меня понять, что я могу двигаться дальше. Что я могу наконец начать жить и думать о будущем.
— Женитьба — это серьезный шаг, — сказала Барбара. — Я понимаю, эта девушка кажется решением всех твоих проблем, и очень может быть, что так оно и есть. Но мне кажется, ты должен спросить себя, почему эта девушка, которую ты никогда не видел, так много для тебя значит. Такое часто случается, Вилл. На прошлой неделе мне позвонила женщина, которая думала, что влюбилась в человека, у которого заказывала ручки и бумагу для офиса. По телефону можно быть совсем другим человеком. Можно флиртовать и веселиться, зная, что никогда не придется встретиться с собеседником лицом к лицу.
— Но дело не в этом, — запротестовал я.
— Я и не говорю, что в этом, Вилл. Я говорю — ты должен убедиться, что это не так. Можно я дам тебе один совет? Постарайся понять, был ли ты самим собой по телефону или притворялся таким, каким хотел бы быть. Эта девушка влюблена в того, с кем разговаривала по телефону. Но ты ли это?
Порыв ветра бросил в окно холодные капли дождя, и они застучали по стеклу. Кейт и Саймон опять пытались выбраться из коробки, куда я их засунул. Я дрожал. Я положил трубку на пол и взялся за голову. Всего за полчаса Барбара сумела превратить мою твердую, как скала, уверенность в пыль.
— Хорошо, Вилл, но наше время истекает, — сказала с пола тоненьким голоском Барбара. — Спасибо, что позвонил. Пожалуйста, позвони мне еще раз через две-три недели и расскажи мне и слушателям, что произошло дальше. Твоя история невероятно интересна.
01:13
Когда раздался звонок в дверь, мне как раз снился кошмар, в котором я был американским морским пехотинцем, и какой-то вьетконговец, очень похожий на Агги, держал меня в плену в бамбуковой клетке. Так как за всю неделю моего проживания здесь никто мне в дверь не звонил, я не сразу понял, что это за шум. Я попробовал не обращать на него внимания, рассудив, что это какой-то арчвейский бомж-алкоголик валяет дурака — я понадеялся, что ему это скоро надоест, и мне не придется вставать, спускаться вниз и выливать на него ведро воды. Но звонки продолжались, долгие, пронзительные, сердитые — кто-то по целой минуте не отпускал кнопку. Я поглядел на телевизор и задумался, есть ли у телевизионщиков такие технологии, которые позволяют им следить за тобой сквозь экран. А что такого? Была четверть второго ночи, и мысли у меня путались. Я повернулся на другой бок и натянул одеяло на голову. Пусть драные телевизионщики идут к черту.
Я уже снова почти отключился, как вдруг в дверь постучали. Я опять посмотрел на часы. Было уже двадцать три минуты второго. Либо кто-то впустил этого бомжа-алкоголика, либо меня сейчас оштрафуют на 600 фунтов за то, что у меня в комнате выключен телевизор. Я поплотнее завернулся в одеяло, собираясь смыться из реальности как можно скорее, пока дело не зашло слишком далеко, но на дверь обрушился такой град ударов, что она чуть не слетела с петель. Я выполз из кровати, даже не пытаясь натянуть что-нибудь приличное из одежды, слегка приоткрыл дверь и выглянул в щель. Женщина из квартиры этажом ниже (которая выключала пожарную сигнализацию) яростно на меня воззрилась. Она была уже не в махровом платье. Вместо него на ней была пушистая небесно-голубая пижама с резинками на лодыжках, так что казалось, что она в детском комбинезончике. Лицо у нее было раскрасневшееся, в пятнах, а волосы торчали во все стороны. Честно говоря, даже самая бешеная из сестер-фурий не смогла бы выглядеть более разъяренной.
Сдобрив такой довольно короткий вопрос, как:
— Ты знаешь, который час? — неправдоподобным количеством ругательств, женщина принялась точить об меня когти. И хотя я был совершенно сбит с толку из-за того, что меня разбудили посреди ночи, я не мог устоять перед искушением поучаствовать в хорошей соседской перебранке.
— И ты, чокнутая курица, колотишь мне в дверь, чтобы узнать, который час? Давай вали отсюда, пока я полицию не позвал!
Она не рассмеялась.
— Мало того, что ты никогда не идешь выключать пожарную сигнализацию, так тебе еще и личный дворецкий понадобился! В следующий раз, друг любезный, сам открывай эту чертову дверь, когда тебе звонят!