Моя любимая мачеха, или Она не твоя
Шрифт:
Но со мной мужчина был другим… до этого дня. И я понимала, что больше никогда не увижу его прежнего.
Я зарылась зарёванным лицом в подушку.
Но почему?!
Почему Кате он с лёгкостью прощал её измены, а меня едва не раздавил своей яростью? Почему я недостойна прощения? Да, потом он прижимал меня к себе, говорил утешительные слова, что-то обещал, но всё было иначе.
Между нами пробежала трещина, и я сама виновата.
Может, стоило промолчать?
Нет, я бы не сумела справиться с этим, рано или поздно всё равно бы открылась.
Новая волна жалости к себе сдавила грудь. Я всё сделала правильно. Но как же больно! Почему мне так больно? Я задыхаюсь от обиды, рыдаю от несправедливости, но я всё это заслужила.
Потому что мне было хорошо с Романом. И пусть это лишь наркотик, я осознавала, что это не оправдание. И не будь рядом Баграта, возможно, я бы даже влюбилась в пасынка. Но сейчас, потеряв доверие мужа, я осознала, насколько мужчина мне дорог.
Почему же так поздно? И как всё исправить? Баграт сказал «мы всё исправим», но я не видела способа сделать это. Он не простит, я увидела это в тёмном полном болезненной злости взгляде. Почему-то меня муж не простит. И сердце сжималось от обиды.
На часах уже было три часа утра, а муж всё не возвращался.
У меня кончились слёзы, но рыдания всё ещё сжимали горечью мою грудь. Я всё потеряла. В одночасье райский отдых на Бали превратился в пытку. Светлые стены дорогого номера в лучшей гостинице острова давили, мягкая шёлковая ткань постели, на которой я мечтала получить море удовольствия с мужем, стала солёной от моих слёз.
Муж не взял второй номер, но и спать со мной он не станет.
Я забылась сном, больше похожим на обморок, лишь к четырём, а в семь уже постучали.
— Доброе утро! Это ваш гид. Через полчаса наша экскурсия.
Я встрепенулась, пытаясь прийти в себя. Щурясь, смотрела, как муж, поднявшись с дивана, прошёл к двери, как тихо побеседовал с улыбчивым балийцем, как повернулся ко мне и полоснул коротким взглядом. А я тут же отвернулась, не в силах видеть на лице Баграта мрачное выражение.
Поднявшись, направилась в ванную комнату. Через полчаса, свежая и одетая, ожидала с мужем в широком холле гостиницы. Вот-вот должна была подъехать наша машина, а мы — отправиться на индивидуальную экскурсию по сказочному Бали. Ещё вчера я мечтала об этом, сегодня желания изменились. Я бы променяла райский остров на то, чтобы Баграт посмотрел на меня, как раньше. Чтобы улыбнулся мне и произнёс что-нибудь ласковое.
Но теперь это невозможно.
Муж по-прежнему заботливо придерживал передо мной двери и подавал руку, помогая устроиться в автомобиле, но уже иначе. Как-то в начале нашего знакомства он сказал: «Некрасивым женщинам тоже подаю руку, но без особого удовольствия».
Кажется, я перестала казаться мужчине красивой.
Я пыталась отвлечься, переключиться на великолепные виды, что пробегали мимо нас. Удивительные зелёные волны рисовых полей, что окружали действующие вулканы, в другое время впечатлили бы меня. Но никак не получалось даже на миг отвлечься от поселившейся в груди боли.
Я планировала любоваться многочисленными храмами, отвечать на приветливые и искренние улыбки местных жителей, но оказалось, что хочу лишь плакать. Мир виделся мне сквозь чёрную призму разбитого счастья. Возможного счастья, такого близкого… казалось.
Я не ощутила ничего, пробуя великолепное (по описанию гида) балийское блюдо «баби гулинг». Кетот, как представился наш экскурсовод, рассказывал, что молочных поросят маринуют в травах, а затем несколько часов жарят на вертеле, чтобы мясо получилось нежным. И правда, оно таяло во рту. Вот только вкуса я не ощутила, будто жевала бумагу.
Возможно, посмотри на меня Баграт, скажи хоть что-то, было бы не так тяжело. Но муж упорно избегал взгляда и не сказал ни слова.
Лишь когда мы подъехали к храму Бесаких, Баграт впервые обратился ко мне.
Сердце забилось, как перепуганная птица от его слов:
— Преодолеть это будет трудно, — мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, о чём говорит муж. — Наверх ведёт больше тысячи ступенек, — он протянул мне руку: — Идём?
Глава 34. Баграт
Я ждал, что Мила мне ответит, испугается сложностей или нет? Доверится мне, несмотря на все разногласия и станет плечом к плечу или струсит.
Ночь была длинной и мучительной, виски теплым и горьким, а тихие всхлипы жены оглушали. Злость стихала, сквозь нее пробиралось совсем другое чувство. Гребанная любовь.
Не была бы Мила мне настолько дорога, я бы спокойнее принял бы измену. Любого мужчину она унижает и злит, но когда женщина безразлична, то и на ее проступки смотришь сквозь пальцы.
Так было с Катей.
Милена ждала, что я прощу ее, как и первую жену. И мне бы хотелось найти в себе сил для этого.
Когда расцвет начал окрашивать небо, я вернулся в номер. Меня тянуло к Миле. Девушка лежала в кровати, крепко прижимая к груди мокрую от слез подушку.
Она выглядела такой беззащитной, ранимой и … родной, моей! Сжав пальцы в кулаки, я побрел на короткий диван и завалился на него. Сон не шел, потолок был чертовски белым и взгляду не за что было зацепиться, отвлечься.
Память услужливо подбрасывала мне картины недавнего, счастливого прошлого с Милой. Я сильно зажмурился, пытаясь прогнать воспоминания, вытравить из сердца изменницу.
Самым правильным решением было заботиться о Милене, помочь ей войти в наш бизнес, а когда дядя Тимур выздоровеет, разорвать брак.
Так я думал, этой тактики решил придерживаться, пытался держать дистанцию, а затем протянул руку и спросил:
— Идём?
— Идём, — ни секунды раздумий, холодная ладошка легла в мою руку и крепко сжала.