Моя любимая жена
Шрифт:
Старик задумался.
— Это если у фирмы есть прибыль, — сказал он.
— Что?
— Я говорю, если у фирмы есть прибыль. Можно распределять прибыль, когда она действительно является прибылью. А если тебе отвалят большой кусок пирога из воздуха или пудинга с начинкой из ветра — это не прибыль. Или тебе будут отстегивать проценты за то, что ты вовремя являешься в офис, а «пахать» будут другие?
Билл рассмеялся. Ну и дремуч же его старик!
— Папа, партнер — не бездельник, на которого трудятся другие. Наоборот, у партнера больше стимулов работать, чем у тех, кто получает зарплату. Шанхай — не место для бездельников. Местная экономика стремительно развивается. Наша фирма просто завалена работой.
— Я не знаю, как все это крутится в Китае, но не думаю, что правила сильно отличаются от наших. Партнер должен не только получать денежки от прибылей, но и нести бремя расходов. Кто ж тогда держит это бремя на своих плечах?
На каких наглядных примерах объяснить старому упрямцу очевидные вещи? Ну когда он поймет, что мир — не стройплощадка, где он корячился всю жизнь и лаялся с мастерами? Наверное, никогда. Биллу казалось, что он бьется головой о кирпичную стену, которая называется Уильям Холден-старший.
— Ты прав, папа, — вздохнул Билл, потирая гудящие виски. — Любой партнер юридической фирмы принимает на себя обязательства перед ней. Есть такое понятие, как «перевод средств в фонд». Это должен сделать каждый, кто намерен стать партнером. Чтобы получать прибыль, ты должен вложить в фирму свои средства. У нас это примерно двести пятьдесят тысяч фунтов. Фирма помогает будущему партнеру взять заем.
Холден-старший переваривал услышанное.
— Значит, прежде чем сделаться партнером, ты должен вбухать в свою фирму двести пятьдесят тысяч фунтов?
Таких денег его старик никогда не видел. Отец Билла и представить себе не мог, как выглядят двести пятьдесят тысяч. Он жил в пригородном домике, за который расплачивался всю свою трудовую жизнь. За двести пятьдесят тысяч можно было купить четыре таких домика, если не пять.
— Да, отец. Ты инвестируешь деньги в фирму, чтобы оказаться в одной лодке с другими партнерами. И судьба фирмы становится твоей судьбой. Ты можешь разбогатеть, а можешь и разориться. Гарантий никто не дает.
— Как и в браке, — вдруг брякнул старик.
— Да, папа. Партнерство в фирме сродни браку.
Помолчав, Холден-старший вернулся к тому, за чем он звонил. К тому, что его по-настоящему волновало.
— Возвращайся в Англию, — сказал отец хриплым от прорвавшихся эмоций голосом. — Бросай все и возвращайся. — Холден-старший не просил. Он приказывал. — Плюнь ты на эту хрень с партнерством, Билл. Ты нужен своей дочери.
— Мы недавно разговаривали с Беккой. Она сказала, что Холли прекрасно себя чувствует.
Трубка просто раскалывалась от отцовского гнева. Билл вдруг понял, что Холден-старший по-прежнему ненавидит его.
— Бекка сказала, а ты и уши развесил! — гремел старик. — А что на самом деле, ты не знаешь. Холли с матерью не живет. Это ты знаешь?
У Билла скрутило живот.
— Что? Что ты сказал? — выкрикнул он.
— То, что ты слышал, Эйнштейн. Вот так, мистер Всезнайка! Бекка сплавила малышку своей сестрице. Что ты теперь скажешь?
Бекка отдала Холли своей сестре? Своей сумасбродной сестре? Неуправляемой женщине, которая каждые несколько лет «кардинально меняла свою жизнь»?
В мозгу Билла крутились эпитеты, адресованные сестре Бекки. Некоторые он ни за что не решился бы произнести вслух.
Звонок отца испугал его и вогнал в ярость. Быстро свернув разговор с Холденом-старшим, Билл позвонил Бекке. Домашний номер не отвечал. Билл набрал номер мобильника и услышал стандартное: «Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Скорее всего, Бекка сейчас сидела в палате у своего отца. Удобная причина, которой можно объяснить все.
Билл порылся в записной книжке и позвонил ее сестре. Номер оказался устаревшим. Билл перезвонил отцу, но у того был лишь номер Бекки. Он бросил трубку, даже не попрощавшись со стариком.
Сестра Бекки меняла свои телефонные номера с головокружительной быстротой. Она делала это всякий раз, когда порывала с очередным экстравагантным бойфрендом или хотела скрыться от чьей-то рассерженной жены.
Билл на мгновение представил свое сокровище, своего ангела в доме непредсказуемой «тетушки Сары». Впервые за этот вечер он сильно рассердился на жену.
Каким чертовым бзиком была нынче одержима эта Сара? Чей еще брак она стремилась разрушить? В какую крайность ударилась на этой неделе? В тантрический секс? В вегетарианство? А может, опять потянуло на «старое» вроде кокаина и крэка? Саре что угодно могло взбрести в голову. Но у Холли есть мать! Как бы ни был болен отец Бекки и сколько бы внимания ему ни требовалась, она не имела права перепоручать ребенка Саре. Да любая ленивая и неопрятная нянька — просто находка по сравнению с этой женщиной, начисто лишенной тормозов! Или Бекке все равно, как подействует на их дочь жизнь рядом с «тетей Сарой» и ее очередным дружком?
Билл размахнулся и швырнул телефонный аппарат в стену. Прямо в полотно с вангоговскими «Подсолнухами».
Утром он нашел под дверью квартиры вчетверо сложенный листок из блокнота. Билл развернул бумажку. В левом верхнем углу красовался мультяшный котенок. Посередине старательным почерком было выведено: «Прошу позвонить. Цзинь-Цзинь». Свое имя она написала также и иероглифами. Ниже значился номер ее мобильного телефона.
Билл еще раз взглянул на записку, потом скомкал и бросил в мусорное ведро, где лежали сборники кроссвордов. Хватит с него этих дерьмовых подростковых игр и слежки за чужими окнами. И нечего кормить его супом, которого он не заказывал!
Он стал собираться на работу. Звонить в Лондон было не время. Так всегда: то слишком рано, то чересчур поздно. Почему-то он каждый раз звонил невпопад.
В воскресенье, под вечер, когда Билл не знал, чем заняться, и с нетерпением ждал начала рабочей недели, Цзинь-Цзинь сама пришла к нему.
— Вы умеете обращаться вот с этим?
В руках она держала нераспакованную коробку с видеокамерой «Сони Хэндикам». Последняя модель. Такую же камеру Билл купил, когда родилась Холли, чтобы вести видеолетопись жизни дочери с самых первых дней.