Моя профессия спаситель
Шрифт:
М-да, все-таки для полного счастья женщины нужно многое.
— Ну что, за твою первую самостоятельно смену? — предложил немалый кусок этого самого счастья, приподнимая бокал.
Нелдер в вечернем костюме был не просто хорош, а сногсшибательно, даже по-свински великолепен. И ведь не скажешь, что простой врач — благородный лорд, да и только! И ведь откуда-то взялись манеры, умение держаться, барскость даже. Не видь Ани собственными глазами, как этот щеголь, небрежно раздающий распоряжения сомелье, дома хлебает холодный суп прямо из кастрюли, зачерпывая
— А почему астры? — кивнув в знак принятия тоста, светски поинтересовалась Анет.
— Потому что я их люблю?
— Никогда бы не подумала, что ты любишь цветы.
Кайрен выломал бровь, губы его поползли в усмешке, но Нелдер, видимо, решивший сегодня быть паинькой, только хмыкнул и занялся говядиной.
— Я и не люблю, — ответил смирно, — в смысле, цветы вообще не люблю. А вот астры мне нравятся.
— Да, красивые, — согласилась Сатор, как-то разом растеряв всю светскость.
Потому что вопрос, который никогда и ни при каких обстоятельствах задавать не стоило, острым перцем жег кончик языка. А ничего кроме этого самого сакраментального вопроса в голову не приходило.
— Послушай, Бараш, давай просто сегодня удовольствие получим, ладно? — предложил Кайрен, препарируя кусок мяса. — Я был не прав. Во многих вещах не прав. И многого говорить не стоило. Я извиняюсь. Если этого мало, готов понести любое наказание по желанию леди.
Леди чуть было не ляпнула, что в качестве наказания ее бы устроил ответ на тот самый, не высказанный вопрос, но все-таки удержалась, захлебнув ненужное хорошим глотком вина. Нелдер глянул исподлобья, крутанул шеей вроде бы недоверчиво, аккуратно сложил вилку с ножом.
— Знаешь, тебе не во врачи, а в профессиональные нищенки податься стоило.
— Это еще почему?
— Потому, что когда ты сидишь с таким несчастным видом, любой сквалыга последнюю рубашку отдаст. Ладно, уговорила. Только ведь ничего обнадеживающего я не скажу. Ответ: «Понятия не имею» — тебя вряд ли устроит.
Ани кивнула, сама не понимая, соглашается она или просто принимает сказанное, тоже приборы положила — аппетит разом испарился, будто его и не было.
— Бараш, я не слишком не слишком разбираюсь в ваших любовях и чуйствах. — Нелдер перехватил ее руку, да еще и ладонью накрыл, наклонился над столом, заглядывая Сатор в глаза. — Мне с тобой хорошо. Мне с тобой… спокойно. И меньше всего я хочу что-то менять, понимаешь? Вот так, как сейчас — это лучшее, и другого не надо. Потому что «лучше» я могу представить с трудом.
— А ты, оказывается, романтик и дамский угодник, — улыбнулась Анет, и вроде бы получилось у нее как надо, вовсе даже не вымученно и не жалко. — Не думала такое от тебя услышать.
— Ну, больше и не услышишь, — ухмыльнулся Кайрен. — Думаю, за это надо выпить.
— Ты меня споить решил?
— Точно. А потом растлить.
— А говорил, что совращением детей не увлекаешься.
— Это я просто не знал всех глубин своей черной души, — покаялся Нелдер, — ты открыла во мне пороки, о которых и сам не подозревал.
— То есть, снова я опять во всем виновата?
— Ну а кто еще? — изумился Кайрен. — Запомни, во всем и всегда виновата женщина. А мужчина не может быть виновен по определению, ибо он изначально безгрешен.
Сатор фыркнула, сделав вид, что собирается запустить в него укропным хвостиком, но поймав взгляд метрдотеля, смутилась, снова занявшись основательно подстывшей телятиной, которую не портил даже загустевший холодный соус.
Все опять было хорошо: и ресторан, и оркестр, и свечи, и астры, и вечер вообще. Настолько хорошо, что прекращать это не хотелось категорически, наоборот, протянуть бы подольше. Потому и предложение Нелдера пройтись пешком Ани приняла почти с восторгом, хотя часы уже одиннадцать пробили.
Только кому какое дело до времени, если можно идти, никуда не спеша, со своим мужчиной, который прижимает твою руку к собственному боку, держа ладонь поверх твоей. А на сгибе локтя лежат мохнатые астры, остро пахнущие дождем и немного мокрой землей. И синхронные шаги гулко отдаются эхом в туннеле темных домов: в такт, в такт, в такт.
— Эй, дядя, закурить не найдется?
Хриплый голос за их спинами был таким неожиданным и настолько не гармонировал со сложившимся этим вечером миром, что Сатор не сразу поняла, о чем спросили.
— Когда ж вы накуритесь? — буркнул Нелдер, и Ани почувствовала, как напряглась его рука под ее ладонью, под легким плащом.
— Ты это… — хриплый совершенно по-детски шмыгнул носом. — Часики тоже вынай и лопатник не забудь.
— Вроде бы речь шла только про закурить? — усмехнулся Кайрен, задвигая Анет назад.
— Не умничай, дядя!
Ани хриплого так и не увидела — спина Нелдера мешала хоть что-то разглядеть, да и фонари горели довольно далеко, на проспекте, и до этой улочки желтые лужи света не дотягивались. Наверное потому, что толком ничего рассмотреть не могла, она не очень-то поняла, как все случилось.
Просто Нелдер пропал куда-то — вот только стоял стеной, которую не враз обойдешь, и исчез. Зато впереди завозились тени, будто собачья свора сцепилась. На людей они совсем не походили, даже росту им до людского вроде бы не хватало, и звуки от них доносились совершенно песьи. А потом из этого клубка вытянулось что-то вроде щупальца, и под ноги Сатор выкатился человек, определенно человек. Он скрючился на влажно поблескивающей брусчатке, подтянув колени к самой груди, обхватив себя руками, елозя лицом по камням.
Ани еще подумала: больно ему, наверное.
— Ты охренел, Шварый?! — рявкнуло вдруг так, что у Сатор уши заложило. — Тикаем, робя!
Где-то далеко-далеко, кажется, на другом конце города, темноту высверлил свисток городового, а тут, рядом, загрохотали по мостовой ботинки, будто подметки у них подкованными были. И улочка мигом опустела, только все так же елозил физиономией по мостовой скрюченный, да в нескольких шагав впереди темнело что-то вроде груды тряпок.
Ани огляделась и ничего другого не увидела.