Моя профессия спаситель
Шрифт:
— Не стоит, — отказалась Ани, нервно заправляя волосы за уши. — Только я не понимаю, зачем тогда нужно было это… этот… Я даже не знаю, как назвать!
— Понятия не имею, — легкомысленно откликнулся дядюшка. — Но мнится мне, что ответ здесь надо искать не в юридическо-криминальной плоскости, а в простых человеческих взаимоотношениях.
— А если попроще? — поморщилась Сатор.
— Попроще никак не получится, — покаянно развел руками профессор.
— Кошмар какой-то, — пробормотала Ани, резко вставая. Оттолкнула качающееся кресло, подошла к рассохшимся, покрытым паутиной трещин перилам. —
Анет обернулась к дяде, обеими руками опираясь на перила за своей спиной.
— Ты действительно дозрела до того, чтобы выслушать мой совет? — приподнял мохнатые брови Лангер. — Или это просто истерика растревоженной барышни?
— Растревоженной? Ты это называешь «растревоженной»? Он там! А я…
Ани прикусила губу, старательно глядя в сторону — лишь бы на самом деле не сорваться на истеричный крик.
— Так стоп! — скомандовал Лангер, подавшись вперед, опершись локтями о собственные колени. — Начала ты неплохо, а вот продолжение подкачало. Что ты и что он там?
— Ты просто не понимаешь!
— Девочка моя, смею надеяться, что я понимаю многое. Хотя бы в силу возраста и опыта. Не забывай, я ведь был не только врачом, но и преподавал. Знаешь, сколько подобных метаний видывал?
— Так расскажи, — едва не с ненавистью выдавила Анет.
— Охотно, — дядюшка взял со стола чашку, заглянул в нее и со вздохом поставил обратно. — Ты придумала идеальные модели: модель карьеры и модель отношений. Карьеру срисовала с доктора Кассел, я помню, ты еще студенткой от нее в восторге была. Ну а образчиком семьи стали твои родители. Но, дорогая моя, ты-то не Кассел и слава всем троим Близнецам за это. Я ее выпестовал, я знаю. И на свою мать совсем не похожа. А том, что эдакая вторая Дира с подобием моей сестры сочетаются плоховато, совсем умолчу, пожалуй.
— И опять же: а если попроще?
— Ну давай попроще, — Лангер снова откинулся на спинку скрипнувшего кресла. — Только уж извини, придется в интимности забраться, без этого никак. Ты любого понравившегося мужчину, ответившего тебе взаимностью, воспринимаешь готовым супругом. И ведешь себя как твоя мать с твоим отцом. Потом же удивляешься, почему не получается, как у родителей. А теперь ответь: сильно твой Нелдер на отца похож? А тот спортсмен?
— Ты в своем уме?
— Вот именно, о том и я толкую. Так вот совет, которого ты так и не просила. Воспринимай случившееся как передышку, подумай, наконец, что тебе самой нужно и чего хочешь.
— Ты точно сошел с ума! Какая передышка, когда он…
— Ну вот опять! Или то, что он по собственной дури ножом под ребра получил, делает его самим воплощением Лорда, а тебя привязывает цепями? Интересно, что он по этому поводу скажет?
— Он вообще сейчас ничего сказать не может!
— Девочка моя, иногда для того чтобы собственную жизнь не изуродовать, надо побыть и эгоистичной, и циничной, и не думать, как там люди посмотрят.
— Теперь понятно, почему ты так и не женился, — прошипела Сатор, сдергивая со спинки кресла свой грязный и изрядно мятый плащ.
— Да нет, не женился я потому, что как раз этого не понимал, — тихо ответил профессор.
Вот только сказал он это уже в спину племяннице и вряд ли она Лангера услышала. Впрочем, старик, наверное, не слишком-то и хотел, чтобы Ани слышала.
****
Хорошо дяде рассуждать, мол, надо думать о себе без оглядки на то, что люди скажут. Только как же тут на чужое мнение наплевать, если смотрят, оглядываются и наверняка за спиной перешептываются, будто она не на работу пришла, а что-то неприличное сделала? Даже старший подошел, поинтересовался удивленно, чего это она тут делает. А потом о здоровье Кайрена справился, но не просто так, а с эдаким намеком. Ну вроде того, что нормальной женщине сейчас бы стоило у постели больного бдеть, а не по вызовам скакать.
Но ведь каждому не объяснишь, что Лангер в этом-то уж точно прав: нечего ей у этой самой постели делать, да и не пускают к одру. А в коридоре бесцельно сидеть — людей нервировать. Только вот положено и хоть ты убейся. Общественное мнение оно такое, незыблемое, скидок ни на ситуацию, ни на здравый смысл не делающее.
Лишь сейчас Сатор и осознала, что в детали их с Нелдером романа не только подстанция просвещенна, но и все приемные отделения, ну а уж в больнице экстренной помощи о нем даже тараканы слышали и, конечно, имели по этому поводу собственную точку зрения.
Открытие, что ее, мягко говоря, осуждают, стало для Анет если не шоком, то ба-альшой неожиданностью. И критикуют-то не только за теперешнее «неправильное» поведение, а за роман вообще. «Захотела сикилявка мужика захороводить, вот и получила!» — это было еще не самое жесткое, что до ее ушей долетело. А понижать голос старались совсем немногие.
Оставалось лишь одно: подбородок повыше задрать, плечи расправить и принять вид, будто ее глухота поразила. Ну и делать свое дело. Хотя, конечно, это было совсем непросто. Время от времени Сатор едва сдерживалась, чтобы не начать рявкать и швырять все, что под руку попадется. Например, вынести нервозное елозанье, тяжкие вздохи и взгляды исподтишка собственного водителя оказалось тяжеловато.
— Вы мне хотите что-то сказать, господин Ретер? — в конце концов, не выдержала Сатор.
Лысый с рысиными ушами от неожиданности так амулет управления дернул, что ящер обиженно взревел.
— Действительно, я это… хотел, — смущенно заперхал в кулак водитель. — Того… Ты, дочка, как в следующий раз, когда к приемному-то покою подъедем, сбегай в хирургию, я обожду, а то и прикрою, если надобность будет.
— Зачем? — холодно поинтересовалась у бокового стекла Анет — на Ретера она принципиально не смотрела.
— Так чтоб узнать, как он там и чего, — еще больше смутился лысый.
— Зачем? — упрямо повторила Сатор.
— Да что ты мне тут строишь? — ни с того ни с сего возмутился водитель. — Я что, не понимаю, что ли? Или не человек вовсе? Сама то, чай, вся заходишься. А как по-другому? Вон Кот-то о тебе как пекся.
— Кот?
— Ну… эта… — опять закашлялся водитель, — Кайрен который, в смысле, Нелдер. Его в госпитале Котом кликали, потому как… В общем, Кот да Кот.
— И как же он пекся?