Моя судьба

Канес Саша

— Это, конечно, так… — задумался Лалит. — Но! Но мы найдем способ разбираться с ними не в Российской Федерации, а совсем в другом месте! Тем более что «Чай обычный» будет не российским, а мировым брендом — гордостью Гималаев и… окрестностей!

Тем не менее пачка с изображением нашего маленького ворсистого друга Манго Сингха была вскрыта. Чай, кстати, оказался по-прежнему вполне терпимым, и мы продолжили под него нашу интересную беседу.

— Что вы собираетесь делать после того, как…

— Заберу ребенка?

— Именно! — Лалит с явным

отвращением отхлебнул горячего безалкогольного напитка.

— Свалю отсюда на неопределенное время вместе со всеми моими родными. Поеду к Большому Тао. Лене я больше не нужна, так что в Израиле меня никто не ждет. Россию я боюсь. Ключи от всего жилья вот — Аните отдам.

Та усмехнулась:

— Да, я привыкла занимать твое место…

— В тюрьме, — вздохнула я. — А я заняла твой дом на воле.

— Расслабься! Главное, попробуй найти мой загранпаспорт. Мне к Лалиту нужно ехать лечиться.

— Мы сейчас придумаем, как тебе сегодня вечером туда съездить и как объяснять маме, что тебе понадобилось лезть в мой рабочий стол.

— Так позвони ей сама! — пожала плечами Анита.

— Во-первых, там стоит определитель номера, и мама может увидеть, что я звоню из Москвы, а во-вторых…

— Что во-вторых?

— Мама по голосу поймет, что что-то не так…

— Ладно! Не к спеху! Чего мы вообще суетимся?! Ты же завтра утром улетишь, а вечером уже вернешься. Послезавтра вместе поедем — найдем!

— Надеюсь! — отозвалась я. — А нет, так новый паспорт сделаем! Добрые люди помогут!

В этот момент Лалит раздраженно опустил чашку в блюдце:

— Нет! Не могу я это пить! Никогда брахманы чая не пили и пить его не должны! Это все от проклятых англичан пошло! Привезли эту заразу из Китая и заставили нас, безропотных, растить эту ерунду! Если вам так уж необходимо пить что-то горячее, то будем варить грог!

— А рецепт грога, конечно, брахманы из Бхагават-Гиты вычитали! И пьют его со времен «Рамаяны»! — прыснула ему в лицо Анита.

Она встала, схватила Лалита Чатурвэди за уши, прижала к своей обширной груди и поцеловала в седую шевелюру.

— Алкаш ты мой родной! Чудо ты мое брахманское!

Анита повернулась в мою сторону. В глазах ее стояли слезы.

— Счастливая ты! У тебя есть семья: мама, дочка…

— Две дочки и сын!

— Тебе есть за что бороться и для чего жить! А у меня никого, кроме этой старой неруси, не осталось! — И Анита еще сильнее прижала к себе Лалита. Тот не сопротивлялся.

Перед тем как они ушли, я отдала им второй комплект ключей от своей квартиры. Дома у Лалита отключили горячую воду, и Анита попросила разрешения после того, как вернется из аэропорта, помыть у меня дома голову.

— Это твой ключ, и это твоя квартира, — ответила я на эту просьбу. — Во сколько рейс?

— Вылет в семь тридцать утра, — ответила Анита. — Мы приедем в аэропорт за два часа до вылета. То есть в полседьмого-семь я буду уже мыть голову здесь под душем, раз ты мне позволяешь…

— Отлично! — я показала ей большой палец. —

Отправляешь в Женеву господина Чатурвэди, приезжаешь сюда, делаешь что хочешь и ждешь меня. К вечеру я вернусь из Волгограда, и мы еще как следует пообщаемся!

Волгоград

и не только

Господин Култыгов прибыл за мной на министерском «Мерседесе» ровно в шесть часов утра. Москва только начинала просыпаться, пробок не было, и за сорок минут мы домчались до подмосковного военного аэродрома. Истребителей я не увидела, зато повсюду громоздились тяжелые транспортные громады. Из бездонного брюха одного из «Илов» солдатики выгружали резную мебель красного дерева. Другой самолет привез китайские игрушки.

Переделанный под VIP-салон «Ту-134» Министерства по чрезвычайным ситуациям стоял на отдельной площадке в дальнем углу стоянки. Нас с Али-Хассаном подвезли прямо к трапу. Через десять минут самолет уже был в воздухе.

Али-Хассан сегодня был то ли очень озабочен, то ли просто не в духе. Он продолжал лучезарно улыбаться, был вежлив и предупредителен, но в отличие от первой встречи молчалив. В машине мы вообще не обмолвились и десятью словами. Сразу после взлета длинноногая блондинка в потрясающем синем костюме сервировала нам прекрасный завтрак с икрой и шампанским.

— Это не МИД! — улыбнулся Али-Хассан, чокаясь со мной ледяным «Родерером». — Это МЧС!

Подавая подогретые тосты и разливая кофе, сексапильная стюардесса, словно нарочно, то справа, то слева нависала над элегантным дипломатом своим роскошным тяжелым бюстом. Он в ее сторону даже не смотрел. Думал все время о чем-то своем. Когда дело дошло до кофе, он откинулся с чашкой в руках в просторном кожаном кресле и внезапно задал мне вопрос:

— Утомили вас, наверное, мои соплеменники?

— Я не делю людей по национальностям, — по инерции отреагировала я.

Я вообще не поняла, зачем он полез в эту скользкую тему. И так, кажется, всем все понятно!

— История каждой нации, — вздохнул Али-Хассан, — это история преступления и позора! Те, кто гордится делами своих предков, либо дураки, либо политики! Если верить исторической науке любой страны, каждый народ или благородно защищал свою исконную землю, или столь же благородно присоединял к своим владениям что-то там еще, неся при этом, разумеется, свет цивилизации. К чему вообще нужен прогресс, если прошлое настолько хорошо, что им следует гордиться?

Вопрос был явно риторический, и я на него отвечать не стала.

— А вот мой народ пас баранов и грабил на большой дороге. До ислама грабил просто так, а приняв новую веру, грабил уже во имя Аллаха! И сильно в том преуспел! Рассказать вам сказочку, уважаемая моя спутница?

— Время у нас есть, — кивнула я. Мне действительно стало интересно, что расскажет этот обаятельный чабан-международник.

— На историческую достоверность, кстати, сказочка эта не претендует. Она, как говаривал классик, — ложь!