Моя жизнь среди евреев. Записки бывшего подпольщика
Шрифт:
Как бы то ни было, ни жить еврейской жизнью в СССР, ни спокойно уехать она им не давала. Портила жизнь как могла. Отвлекала на их подавление, слежку за ними и их «профилактику» массу ценных сотрудников. Партийно-идеологического аппарата, карательных органов и прочих чиновников и силовиков разного ранга. Что далеко не всем из них нравилось. И многих даже раздражало. А некоторых, особо нестойких, доводило до возникновения между ними и подведомственными евреями нормальных человеческих отношений. И при случае грозило немалыми неприятностями по партийной и служебной линии. Особенно если отношения переходили в лично-интимные. Что бывало.
Дай им всем Б-г здоровья, этим русским, украинским, татарским и прочим мужикам. Поскольку были они в основном именно мужиками. Которые не понимали, с какого бодуна их заставляют следить за людьми, которые ничего того, что они сами бы на их месте хотели сделать, не делали. Ничем особенным не выделялись. Ну, евреи и евреи. Не уголовники. Не богачи. С нормальными детьми. Многие прошли войну. Все работают. Пока им дают работать. А когда власть им не разрешает работать по специальности, устраиваются куда придется. И опять работают. Потому что семьи кормить-то надо.
Которые отказники – хотят уехать за границу. А власть этого не хочет. Она их не выпустила, куда они хотели. Стало быть, отказала в выезде. Почему они, собственно, и отказники. Сионистам отказала в выезде в Израиль. Прочим куда глаза глядят. Потому что не хочется им всем жить под советской властью, а ей это обидно. Ну, мало ли кому что не хочется. Но понять их можно. Культурники – вообще неясно, чего к ним пристают. Язык, культура, традиции, музыка, песни, национальная кухня, национальная литература. История. Этнография. Прочая научная дребедень. Национальность такая, евреи, есть? Есть. В паспорте, черным по белому. Можно им что-то свое, помимо сверху разрешенного, иметь? Нет. Почему?! А потому что. Разговорчики в строю.
Религиозные. Тут понятно. Никому нельзя. И им тоже нельзя. Религия – опиум для народа. Тем более еврейская. Есть на страну пара-тройка синагог? Есть. Ну, так на единицу населения мечетей и церквей в СССР не больше. Справедливо. Хотя подловато. А что обрезание нельзя, так его и мусульманам нельзя. Как пережиток феодально-байских отношений. Почему, кстати, в мусульманских автономиях и союзных республиках, а заодно в Прибалтике и Закавказье к евреям относились с молчаливым пониманием и некоторым снисхождением. Как к младшим братьям по несчастью. Такое общее горе: проживание в едином социалистическом отечестве. Зато на Украине, в Белоруссии и Молдавии – без.
Ну, и автономисты. Категория к моменту появления автора на свет вымершая почти без остатка. Осколки надежд 20–30-х на еврейскую культурно-национальную автономию в единении с центральными властями. Недовысланные в Биробиджан. Недобитые в войну немцами. А после войны товарищем Сталиным. Который против немцев их с охотой был готов использовать. И в рамках деятельности Еврейского антифашистского комитета использовал. Агитация за Второй фронт. Поездки к союзникам за средствами. Ленд-лиз. Рассказы очевидцев о зверствах фашизма.
Все это чтобы парализовать лобби Берлина в США главным образом. Поскольку такое же лобби в Великобритании Гитлер парализовал сам. Бомбежками Лондона и прочими трудами люфтваффе. Ну, и нужна была морковка перед носом у осла. Вроде обещания восстановления автономии в Крыму и еврейских поселений, которые были при царском режиме и какое-то время при советской власти. Преимущественно на Украине. Но это до поры. Пока были нужны. Лидера этого движения в мировом масштабе, великого еврейского историка Дубнова убили немцы. Лидера евреев СССР великого еврейского артиста Михоэлса – свои. Но кое-кто еще жил в 80-е. И кое-что помнил.
Все они советской власти были подозрительны. Находились под наблюдением и под прессом. Раздавить их ей порой до смерти хотелось. Но нельзя было. Вреда от этого было бы больше, чем пользы. Так и сидели, недодавленные. Но спрессованные в единую нелояльно-подозрительную массу. Состоящую из людей, которые, если бы не это давление, нигде, ни при каких условиях не стали бы друг другу не только помогать, но и друг с другом контактировать. Вопреки еврейскому «коль егудим аравим зе ба зе». То есть: «все евреи ответственны друг за друга». И общему – хоть в России, хоть во Франции, хоть в Буркина-Фасо убеждению, что кто-кто, но евреи своим всегда помогут.
Что не имеет отношения к действительности. Как часто говорят евреи сами про себя – это единственный народ, который своих давит так, что чужим и не снится. В израильском парламенте фракция – два человека. Поскольку идеальный еврейский парламент состоит из одиночек. Но это уже было бы совсем курам на смех. Взаимную любовь друг к дружке у избранного народа характеризует майса про еврея на необитаемом острове. Который строит две синагоги. Одну, чтобы туда ходить. И другую, чтобы туда не ходить. Как известно – «два еврея – три партии». Или «у меня есть мнение, но я с ним не согласен». И прочее в том же духе.
Так вот, интеллектуально активное еврейское сообщество в СССР, озабоченное еврейскими проблемами, было террариумом единомышленников. Половина стучала. Особенно крыло отказников, близкое к диссидентам. Причем никто не знал, кто в какой половине. Поэтому слухи ходили про всех. На всякий случай. Благо прецедент Липавского был памятен и заставлял подозревать каждого. Разборки на эту тему были жаркими и бессмысленными. Но происходили через годы и десятилетия после того, как люди добирались до Израиля, США и прочих Австралий и Канад. В том числе в письменном виде: памфлеты и, по советской привычке, доносы местным властям. Которые от этого дурели и шалели. Может, в США во времена Барри Голдуотера и комиссии по расследованию антиамериканской деятельности этим бумагам и дали бы ход, но те времена давно закончились. В Израиле тем более.
Что делать с докладными на очередного узника Сиона (за которого боролся весь еврейский мир), утверждающими, что он на допросах раскололся и все подписал? Даже если это неправда. Или, тем более, если это, не дай Б-г, правда? Так он герой. Те, кто за его свободу и выезд в свободный мир боролись, молодцы. Пресса, телевидение. Фотография с президентом. Фотография с конгрессменами. А если он не герой? Все идиоты? Включая конгрессменов, президента, телевидение и прессу? Вот спасибо. Так что, сэр (мадам), не возьмете ли вы свои правдивые мемуары, изданные за ваш счет малым тиражом, и не пойдете ли с этими мемуарами… Ну, в общем, куда там у русских обычно посылают? Вот туда и идите.