Моя жизнь
Шрифт:
велосипеде без фонаря. Он вряд ли даже внимательно прислушается к совету
соблюдать в этом отношении осторожность. Но любое обязательное предписание
по этому поводу он будет соблюдать, чтобы за нарушение его избежать
судебного преследования. Однако такое соблюдение законов не является
добровольным, и не это требуется от сатьяграха. Сатьяграх повинуется законам
сознательно и по доброй воле, потому что он считает это своим священным
долгом. Только
состоянии судить, какие из них хороши и справедливы, а какие дурны и
несправедливы. И только тогда он получает право оказывать в отношении
некоторых законов при определенных обстоятельствах гражданское
неповиновение. Моя ошибка была в том, что я не учел всего этого. Я призвал
народ начать гражданское неповиновение прежде, чем он был к нему
подготовлен. И эта ошибка казалась мне величиной с Гималайские горы. По
прибытии в Кхеду на меня нахлынули старые воспоминания в связи с
сатьяграхой, и я удивлялся, как я мог упустить из виду столь очевидное
обстоятельство. Я понял: чтобы быть готовым к проведению гражданского
неповиновения, народ должен основательно постигнуть его глубочайший смысл. И
потому-то я и считал, что прежде, чем вновь начинать гражданское
неповиновение в массовом масштабе, нужно создать группу прекрасно обученных, чистых душой добровольцев, полностью усвоивших истинный смысл сатьяграхи.
Они смогут разъяснить его народу и благодаря своей неослабной бдительности
не дадут народу сбиться с правильного пути.
Я приехал в Бомбей, одолеваемый этими мыслями. Здесь с помощью "Сатьяграха
сабха" я организовал отряд добровольцев-сатьяграхов и вместе с ними начал
разъяснять народу значение и внутренний смысл сатьяграхи. Эта работа велась
главным образом посредством распространения листовок, в которых давались
соответствующие разъяснения.
В ходе работы мне пришлось убедиться, что очень трудно заинтересовать
народ мирной стороной сатьяграхи. Добровольцев также оказалось немного.
Записавшиеся же не желали учиться систематически, а в дальнейшем число
новобранцев сатьяграхи не увеличивалось, а уменьшалось с каждым днем.
Воспитание в духе гражданского неповиновения шло не так быстро, как я
ожидал.
XXXIV. "НАВАДЖИВАН" И "ЯНГ ИНДИА"
В то время как медленно, но неуклонно развивалось движение за
ненасильственные методы борьбы, правительственная политика незаконных
репрессий была в полном разгаре и проявлялась в Пенджабе особенно резко.
Лидеры были арестованы, провинция объявлена на военном положении. Царил
полнейший произвол. Везде
Приговоры выносились без достаточных оснований, чем нарушалась самая
элементарная справедливость. В Амритсаре ни в чем не повинных мужчин и
женщин заставили как червей ползать на животе. Перед лицом таких беззаконий
для меня утратила свое значение даже трагедия в Джалианвала Багх, хотя
именно эта бойня привлекла к себе внимание Индии и всего мира.
Меня убеждали поскорее поехать в Пенджаб, не думая о последствиях. Я не
раз писал и телеграфировал вице-королю, испрашивая разрешение для поездки
туда, но тщетно. Если бы я поехал туда без разрешения, мне не позволили бы
даже пересечь границу Пенджаба, и пришлось бы довольствоваться лишь актом
гражданского неповиновения. Я очутился перед серьезной дилеммой. При
создавшемся положении нарушение запрета о въезде в Пенджаб, как мне
казалось, вряд ли можно было расценивать как акт гражданского неповиновения, так как я не видел вокруг себя, как мне хотелось, миролюбивой атмосферы. А
безудержные репрессии в Пенджабе могли вызвать еще большее негодование.
Поэтому начать гражданское неповиновение в такой момент было бы равносильно
раздуванию пламени. Вот почему, несмотря на просьбу друзей, я решил не ехать
в Пенджаб. Пришлось проглотить эту горькую пилюлю. Ежедневно из Пенджаба
поступали сведения о новых актах несправедливости и произвола, мне же
оставалось лишь бессильно сидеть на месте и скрежетать зубами.
В этот момент неожиданно был арестован м-р Хорниман, руководивший газетой
"Бомбей кроникл", которая стала к этому времени грозной силой. Этот акт
правительства показался мне до такой степени отвратительным, что я до сих
пор ощущаю его дурной запах. Я знал, что м-р Хорниман никогда не стремился
нарушить закон. Ему не понравилось, что я без разрешения комитета сатьяграхи
нарушил запрет на въезд в Пенджаб, и он полностью одобрил решение о
прекращении гражданского неповиновения. Я даже получил от него письмо, написанное до того, как я объявил о своем решении, в котором он советовал
прекратить гражданское неповиновение. Только из-за того, что Бомбей
расположен слишком далеко от Ахмадабада, письмо его прибыло уже после
обнародования моего призыва. Поэтому внезапная высылка Хорнимана в
одинаковой мере огорчила и удивила меня.
В результате этих событий управляющие "Бомбей кроникл" предложили мне