Мозаика
Шрифт:
Я сел на диван и закрыл глаза. Слишком много всего произошло за эти полдня, и ни одно событие у меня не вызвало радости или каких-либо положительных эмоций. Я же сам этого хотел, и, даже если слово «хотел» в данном случае не совсем отражает смысл происходящего, то, как минимум, до сегодняшнего дня я понимал, что этот шаг нужен или необходим. Сколько усилий было предпринято, чтобы найти удаленно работу, потом квартиру. А теперь цель всего этого вызывает сомнения у меня самого, человека, решившегося на многое ради этого важного шага, шага, которой теперь здесь, в Москве, на диване снятой мною квартиры, кажется мне опрометчивым.
Я открыл глаза, достал свой мобильный телефон, на экране горело начало четвертого. Черт, нужно же
На Калужскую я приехал в районе половины шестого. Дети уже давно вернулись из школы, но к моей скромной особе они не испытывали даже любопытства, что говорит о крайней степени детского безразличия. Их вывели поздороваться, после чего они снова убежали в свою комнату и больше оттуда не показывались.
– Теть Люд, может я поеду? Устал я, сил нет. А еще вещи разбирать…
– Ну, ты Лешу с Олей-то дождись.
– А когда они обычно после работы приходят?
– Да через час должны уже быть.
– Хорошо, подожду.
Я начал потрошить свои сумки, выуживая какие-то простые, но специально привезенные сувениры для родственников. Понятно, что никто не собирался никого удивлять, но сам приезд и посещение мною, родственником из, даже по меркам России, не самого близкого города, подразумевали какие-то безделушки в подарок.
Затем я вставил в свой телефон свежеприобретенную московскую «симку» и решил позвонить своему старому приятелю, полтора года назад уехавшему в Москву. Настроение было на нуле и, честно говоря, я ожидал услышать от него какие-то слова, приободряющие, что ли.
Три гудка прошли свободно, потом он все-таки поднял трубку.
– Алло.
– Привет, Серега. Это Стас. Ну, Стас Тропинский. Не узнал?
– А, привет, – обыденно и как-то тускло отозвался Сергей.
– Слушай, я тут вот в Москву перебрался. Буквально сегодня с поезда.
– Отлично, – таким образом и с такой интонацией обычно реагируют на информацию, типа:"Я сегодня заплатила за радио за прошлый месяц".
– Слушай, я подумал… кстати, ты не занят, может я тебя от чего-то отвлекаю?
– Да нет, говори.
– Я подумал, может встретимся, посидим, пивка попьем? Ну, есть же, что вспомнить. Ты мне, может, про Москву расскажешь… типа, секреты столичного жития?
– Можно… Так… Сегодня уже поздно. Завтра мы с женой в кино собирались, может, конечно, и не пойдем, но пока собираемся… Послезавтра… А что у нас послезавтра?… Слушай, давай послезавтра созвонимся, там дальше видно будет. Окей?
– Хорошо, давай.
– Ну, пока. Молодец, что позвонил.
Я положил трубку, а на душе стало еще хуже, чем до звонка. А чего я собственно ждал? Что он крикнет в трубку: «Стас, здорово! Старик, ты приехал? Надолго? Давай встретимся. Давай прямо сейчас, ты как? Я так соскучился по всем нашим! Столько всего нужно рассказать, спросить!». Глупо было бы ждать такой реакции. Мы все уже взрослые люди, мы и в нашем-то городе виделись не так уж часто, а тут вообще совсем другое дело. Той компанией мы не собирались уже лет пятнадцать, даже там, в провинциальном городке, нас раскидало: новый круг общения, новые интересы, приоритеты в жизни,
И вот я так сидел на стуле в комнате у моих родственников и боролся сам с собой где-то там внутри. Рациональное билось с эмоциональным, оптимист гнулся под натиском превосходящего по числу пессимистического войска, а озлобленность и обида водрузили гордо реющий флаг на останках моего самообладания.
– Да, ну тебя к черту, – сказал я в сердцах лежавшему на столе телефону, чем подытожил наш разговор с Сергеем. И стало легче…
В это время с работы пришли Леша и Оля. Нельзя сказать, что встреча была уж очень радостной, но, тем не менее, я себя поймал на том, что мне приятно было их видеть, да и их реакция была, пожалуй, самой теплой за весь этот бесконечный зимний день в этом безразмерном, бесчувственном городе. Мы сели ужинать, а затем плавно перешли к торту с вином. Я вручил сувениры, мне тоже подарили что-то, что срочно было найдено в квартире и что, скорее всего, уже было кому-то из них подарено при схожих обстоятельствах. Весь вечер меня расспрашивали и рассказывали сами, но ощущение того, что это не нужно ни им, ни мне, не покидало до самого ухода.
– Как там ваши, как Никита?
– Нормально. Работает.
– Как его сын? В каком он классе?
– Во втором. Пока, вроде, отличник. Справляется.
– А жена Никиты все там же?
– Да, все по-прежнему.
– Как родители?
– Нормально.
– Здоровы?
– Да, вроде. Тьфу-тьфу-тьфу.
– Ну и отлично. Работают еще?
– Работают. Платят мало, но это уже другой вопрос.
– А ты стало быть решил к нам перебраться. Что ж дело хорошее.
– Надеюсь.
В общем, скупые вопросы, односложные ответы. Информация о себе ими была дана в таком же ключе, то есть краткое состояние семьи на текущий момент. Надо честно признаться, что более детального рассказа я и не ждал, мало того, я и не хотел его получать.
Я посмотрел на экран мобильника, было начало десятого, и я спешно засобирался.
– А где ты снимаешь квартиру? – все вышли провожать меня в переднюю, и вопрос был задан как раз в тот момент, когда я завязывал шнурки на ботинках.
Я вытащил листок из внутреннего кармана куртки и зачитал переданный мне риэлтером Светланой адрес. Родственники переглянулись.
– А это где?
Я вкратце обрисовал маршрут, как я его успел запомнить.
– Далековато. А что ближе нельзя было?… Ну, ладно, снял, значит снял., – к этому времени я уже успел одеться, – Ну, ты звони, не теряйся.