Мозг рассказывает.Что делает нас людьми
Шрифт:
Оставляя в стороне карикатуры и портреты, спросим себя, как этот
принцип можно применить к другим формам искусства? Посмотрите еще раз
на богиню Парвати (рис. 7.2а), которая воплощает сущность женской
чувственности, грации, очарования и достоинства. Как достигает этого
эффекта художник? Первый ответ, который придет в голову, будет
заключаться в том, что он вычел средние арифметические мужские формы из
средних арифметических женских и усилил разницу.
женщина с преувеличенной грудью и бедрами и тонкой, похожей на
песочные часы талией: тонкая, но чувственная. То, что она не похожа на
среднестатистическую женщину в реальности, не имеет значения; вам
нравится скульптура так же, как крысе нравится вытянутый прямоугольник
больше, чем изначальный, и вы говорите: «Ух ты, какая женщина!» Но кроме
этого есть, конечно, еще что-то, иначе любой постер из «Плейбоя» был бы
произведением искусства (хотя, честно говоря, я не видел ни на одном
постере такую же тонкую талию, как у богини).
Парвати не только сексуальная детка; она само воплощение женского
совершенства грации и изящества. Как достигает этого художник? Не только
тем, что делает акцент на ее груди и бедрах, но еще и привлекая внимание к
ее женственной позе (на санскрите такая поза называется трибханга тройной
изгиб). Есть такие позы, которые женщина может принять без всяких усилий,
но которые почти невозможны для мужчины из-за анатомических различий,
таких как ширина таза и изгиб поясничного отдела позвоночника. Вместо
того чтобы вычесть мужские формы из женских, художник вступает в более
абстрактную область позы, вычитая среднестатистическую мужскую позу из
среднестатистической женской позы и затем усиливая различие. В результате
получается очень изысканная, исключительно женская поза, воплощающая
грацию и изящество.
Теперь посмотрите на танцующую нимфу на рис. 7.7, перекрученное
туловище которой с точки зрения анатомии является почти абсурдом, но тем
не менее воплощает невероятно красивое движение и танец. Такой эффект
достигнут опять же благодаря сознательному преувеличению невозможной
позы, которая может активировать зеркальные нейроны в верхней височной
борозде. Эти клетки реагируют достаточно мощно, когда человек видит
изменение позы и движение тела, а также выражение лица. (Помните путь 3,
поток «ну и что» в работе зрения, описанный в главе 2?) Возможно, такие
скульптуры, как танцующая нимфа, вызывают особенно сильную
стимуляцию определенного класса зеркальных нейронов, в результате чего
усиливается процесс чтения языка тела и динамики поз. Неудивительно
тогда, что почти все танцы индийские или западные содержат
ритуализированные
акцентуированные
движения
и
позы,
которые
воплощают определенные эмоции (помните, как танцевал Майкл Джексон?).
То, что закон максимального смещения имеет значение для карикатур
и для человеческого тела, очевидно, а как насчет других видов искусства?2
Можем ли мы применить этот подход к Ван Гогу, Родену, Густаву Климту,
Генри Муру или Пикассо? Что может сказать нам нейробиология об
абстрактном или полуабстрактном искусстве? Здесь большинство теорий
либо ничего не могут сказать, либо призывают на помощь культуру, но я
считаю, что это лишнее. Важный ключ к пониманию этих так называемых
высших форм искусства появляется из неожиданного источника: из этологии,
науки о поведении животных, и в особенности из работы нобелевского
лауреата, биолога Николааса Тинбергена, который провел исследование чаек
в 1950-х годах.
Тинберген
изучал
серебристых
чаек,
обычных
обитательниц
английских и американских берегов. У матери-чайки есть заметное красное
пятно на длинном желтом клюве. Птенец чайки, вскоре после того, как он
вылупится из яйца, начинает просить еду, поклевывая красное пятно на
клюве матери. Тогда мать выплевывает наполовину переваренную пищу в
открытый рот птенца. Тинберген задал себе очень простой вопрос: как
птенец узнает свою маму? Почему он не просит еду у любого другого
животного, находящегося поблизости?
Тинберген обнаружил, что для того, чтобы вызвать у птенца подобное
поведение, не обязательно требуется мать-чайка. Когда он помахал клювом
без тела перед птенцом, тот стал клевать красное пятно, с тем же
энтузиазмом выпрашивая еду у человека. Это поведение птенца то, что он
спутал взрослого человека с матерью-чайкой, может показаться глупым, но
на самом деле таким не является. Вспомните, что зрение развилось, чтобы
находить предметы и реагировать на них (узнавать их, охотиться на них, есть
их, ловить их, спариваться с ними) быстро и уверенно, совершая только
необходимые усилия сокращая их там, где необходимо свести к минимуму
вычисления. Через миллионы лет накопленной эволюцией мудрости мозг
птенца чайки знает, что как только он увидел длинную желтую штуку с
красным пятном на конце, это означает, что на другом конце его мама. В