Мозг рассказывает.Что делает нас людьми
Шрифт:
древесных предках, которые пытаются выследить льва, спрятавшегося за
завесой зеленых пятен (веткой дерева, скажем). Видны только несколько
желтых пятен льва (рис. 7.4). Но ваш мозг говорит: «Какова вероятность, что
все эти фрагменты одного и того же цвета чистая случайность? Нулевая.
Значит, возможно, они принадлежат одному предмету. Так что склею-ка я их
вместе, чтобы понять, что это такое. Ага! Ой-ой-ой. Это же лев бежим!» Эта
на первый взгляд таинственная способность
означать жизнь или смерть.
РИС. 7.4. Лев, проглядывающий через листву. Фрагменты группируются зрительной
системой потенциальной жертвы, до того как появится цельный образ льва
Продавщица в магазине даже не догадывается о том, что, когда она
подбирает красный шарф к вашей красной юбке, она реализует глубокий
принцип, лежащий в основе мозговой организации, и что она пользуется тем,
что ваш мозг развил способность замечать хищников в листве. Опять же
группировка доставляет удовольствие. Конечно, красный шарф и красная
юбка это не один и тот же предмет, так что логически им незачем быть
сгруппированными, но это не останавливает ее от того, чтобы все равно
использовать
закон
группировки,
чтобы
создать
привлекательную
комбинацию. Суть в том, что закон работал на ветвях деревьев, где и
развился наш мозг. Достаточно часто встраивание этого закона в зрительный
центр мозга помогало нашим предкам оставить больше детенышей, а это
единственное, что имеет значение для эволюции. И не важно, что художник,
применяя иначе этот закон в своей картине и заставляя вас группировать
пятна разных предметов, обманул ваш мозг, вы все равно получаете
удовольствие от группировки. Другой принцип перцептивной группировки,
известный как продолжение, утверждает, что графические элементы,
которые предполагают продолжение зрительного контура, скорее всего будут
сгруппированы вместе. Недавно я попробовал сконструировать версию
принципа, которая могла бы быть отнесена к эстетике (рис. 7.5). Рисунок 7.56
непривлекателен, хотя составлен из элементов похожих по форме и
расстановке на элементы рисунка 7.5а, который, наоборот, приятен для глаз.
Это из-за «ага!»-эффекта, который вы ощущаете от дополнения
(группировки) границ предметов (в то время как на рис. 7.5б «соединить»
невозможно, и это напрягает).
А теперь нам надо ответить на вопрос «как» вопрос о нейронных
проводниках закона. Когда вы видите большого льва сквозь листву,
различные желтые фрагменты льва занимают разделенные участки
зрительного поля, однако ваш мозг склеивает их вместе. Как? Каждый
фрагмент возбуждает отдельную клетку (или пучок клеток) в участках
зрительной коры и цветовых областях мозга, расположенных далеко друг от
друга. Каждая клетка сигнализирует о присутствии определенного свойства с
помощью залпа нервных импульсов, цепью перепадов напряжения. Точная
последовательность перепадов случайна; если вы покажете тот же самый
фрагмент той же самой клетке, она опять вспыхнет с той же силой, но
случайная последовательность импульсов будет новой и отличной от первой.
Рис. 7.5. а) Схематический рисунок слева дает приятное ощущение
завершенности: мозг наслаждается группировкой; б) на схематическом рисунке
справа маленькие фрагменты рядом с центральным вертикальным фрагментом не
могут быть сгруппированы зрительной системой и создают зрительное
напряжение и дискомфорт
Для распознавания имеет значение не точная модель нервных импульсов, а
то, какие именно нейроны реагируют и насколько сильно они реагируют,
принцип, известный как закон специфической нервной энергии Мюллера.
Этот закон, выдвинутый в 1826 году, утверждает, что различные свойства
восприятия, вызванные в мозге звуком, светом или уколом иголки то есть
слухом, зрением и болью, не являются следствиями различных моделей
активирования, а скорее различных местоположений нервных структур,
возбуждаемых этими раздражителями. Так гласит стандартная версия, но
поразительное новое открытие, сделанное двумя нейробиологами Вольфом
Зингером из Института Макса Планка по исследованиям мозга во Франфурте
в Германии и Чарльзом Греем из Государственного университета Монтаны,
дает ей новый неожиданный поворот. Они обнаружили, что если обезьяна
смотрит на большой предмет, видимый только фрагментарно, то много
клеток реагируют параллельно, чтобы просигнализировать о разных
фрагментах предмета. Это вполне ожидаемо. Но удивительно то, что, как
только отдельные части сгруппированы в один предмет (в данном случае во
льва), цепь перепадов синхронизируется. И в этом случае точная
последовательность в цепи перепадов получает большое значение. Мы пока
не знаем, как это происходит, но Зингер и Грей предполагают, что эта
синхрония передает высшим мозговым центрам, что эти фрагменты