Мозг рассказывает.Что делает нас людьми
Шрифт:
докапываются, какую функцию несет в себе тот или иной закон, но обычно
не утруждают себя тем, чтобы ясно и логично объяснить, что же это за закон,
а также исследовать нервные механизмы, лежащие в его основе, или даже
точно установить, существует этот закон или нет! (Например, есть ли в мозге
«закон приготовления пищи», ведь в большинстве культур люди готовят себе
еду?) И наконец, хуже всего поступают нейрофизиологи (кроме лучших
представителей), которые не интересуются
эволюционным смыслом нервных сетей, которые они так тщательно
исследуют. Это поразительно, учитывая знаменитое высказывание Феодосия
Добжанского: «Все в биологии имеет смысл только в свете эволюции».
Полезную аналогию можно увидеть у Хореса Барлоу, британского
визуального нейробиолога, работа которого очень важна для понимания
статистики реалистичных картин. Представьте себе, что марсианский биолог
приехал на Землю. Марсианин асексуален и размножается удвоением, как
амеба, поэтому он ничего не знает о поле. Марсианин вскрывает мужские
яички, изучает их микроструктуру во всех подробностях и обнаруживает
плавающие в них бесчисленные сперматозоиды. Ничего не зная о сексе и не
вкусив его прелестей, марсианин не выстроит даже отдаленного
представления о структуре и функции яичек, несмотря на тщательное
препарирование. Марсианин будет озадачен этими шариками, болтающимися
у мужской половины человечества, и, может быть, даже заключит, что
извивающиеся сперматозоиды это паразиты! Затруднения многих моих
коллег-физиологов чем-то похожи на этого марсианина. Знание малейших
деталей не обязательно означает, что вы понимаете функцию целого исходя
из его частей.
Поэтому, не забывая о трех принципах внутренней логики,
эволюционной функции и нервных механизмов, давайте оценим роль
каждого из моих законов в создании нейробиологического взгляда на
эстетику. Начнем с группировки.
З а к о н г р у п п и р о в к и
Закон группировки был открыт гештальт-психологами в начале
прошлого столетия. Посмотрите еще раз на рис. 2.7 (собаки-далматина) в
главе 2. Все, что вы видите поначалу, набор случайных пятен, но через
несколько секунд вы начинаете группировать пятна друг с другом. Вы видите
далматина, который что-то вынюхивает у земли. Ваш мозг склеивает
«собачьи» пятна вместе, чтобы сформировать один объект, который
обрисован тенями от листьев вокруг. Это общеизвестно, но ученые,
исследующие зрение, часто проходят мимо того факта, что удачная
группировка доставляет удовольствие. Вы восклицаете «ага!», как если бы
вы решили какую-нибудь задачку.
Группировка используется как художниками, так и дизайнерами
одежды. На некоторых знаменитых картинах эпохи Возрождения (рис. 7.3)
один и тот же лазурно-голубой цвет повторяется на полотне как часть
различных, не связанных между собой объектов. Подобным образом один и
тот же бежевый (или коричневый) цвет использован повсюду в нимбах,
одежде и волосах. Художник использует ограниченный, а не бесконечно
разнообразный набор цветов. Опять же, ваш мозг наслаждается
группировкой похожих по цвету пятен. Это доставляет удовольствие так же,
как было приятно группировать «собачьи» пятна, и художник это использует.
Он делает это не потому, что ему жалко краски или у него ограниченная
палитра. Вспомните, как вы недавно выбирали паспарту для какой-нибудь
картины. Если на картине есть немного голубого, вы бы выбрали паспарту
голубого оттенка. Если картина в основном в зеленых тонах, тогда
коричневое паспарту выглядело бы наиболее приятно для глаза.
РИС. 7.3. На этой картине эпохи Возрождения одни и те же цвета (оттенки голубого,
темно-коричневого и бежевого) рассеяны по всему холсту. Группировка похожих цветов
приятна глазу, даже если они принадлежат разным объектам
То же самое касается и моды. Когда вы идете в супермаркет, чтобы
купить красную юбку, продавец посоветует вам купить к ней красный шарф
и красный пояс. Или если вы покупаете синий костюм, продавец посоветует
галстук с такими же синими прожилками, которые подходят к костюму.
И что? Есть ли какая-то логическая причина для группировки цветов?
Дело в маркетинге и назойливой рекламе или это подводит нас к чему-то
фундаментальному в мозге? Это вопрос «почему?».
Ответ: группировка развилась, чтобы преодолеть камуфляж и заметить
объекты среди хаоса. Это кажется нелогичным, ведь, когда вы смотрите
вокруг, предметы хорошо видны и не закамуфлированы. В современной
городской обстановке предметы так привычны, что мы даже не осознаем, что
зрение в основном предназначено для того, чтобы выделять и замечать
объекты, чтобы увернуться от них, спрятаться, догнать, съесть, спариться.
Мы относимся к миру вокруг как к данности, но подумайте только о ваших