Мрак космоса
Шрифт:
– Идиот, я не брат вам. Между нами бездна. Пропасть. Понял? Нам выдали рацион пищи. И в отличии от тебя, я классно поел. Ха-ха. Что там комбат говорил? Жесткий отбор в отделение? Так он уже начался. И кажется у меня нет соперников.
– Рыжий, научи нас, - попросил Джим. – Я тоже хочу классно поесть. А место в отделение я тебе отдам. У меня слишком плохое зрение, чтобы служить в армии.
– Это не армия. Это команда шестнадцать. Смертники, - подал голос другой заключенный.
– Пошел ты… Может вы и смертники, а я к концу дня снова буду в армии
– Рыжий, мы же все сдохнем…
– Ну, - согласился с доводом нахал и радостно облизнулся.
Чужая черствость неприятно задела Кострова. Он думал, что хуже людей, чем те, которые его окружают нет, но и среди них выискался оригинал. И самое обидное – он был из «своих» и порочил «мундир». Пока еще сложно воспринимать себя бывшим.
Седой отвернулся, стал рыскать глазами по застывшим фигурам, спросил:
– Кто ещё «десант»?
Зеки заулыбались. Их позабавил наивный вопрос – все только и делали, что служили в армии и работали на космос. На Земле и без этого есть чем заняться.
– Издеваешься?!!
– возмутился лысый парень, нервно дергая головой в разные стороны.
– Давайте замочим рыжего?
– Подожди, - остановил его Седой, сейчас он смотрел на Кострова. Их глаза засверлили друг друга. Друг Джима колебался. Виталик не был похож на откормленного перенакаченного рыжего. Он вообще не вписывался ни в какие рамки. – Мне твоё лицо очень знакомо. Где я тебя видел? Точно не на улице. Я бы подумал, что ты актер. Точно. Вспомнил. Очень похожего человека видел когда-то в новостях. Давно это было. Но мне запомнилось. Потому что человек был необычным, каким-то космическим героем.
– Это был не я.
– Я не сказал, что это был ты, - очень медленно произнес заключенный, - я сказал, что ты очень похож на него. Ты «десант»?
– Не со всем, - ответил Костров на вопрос и сел, - несите сюда всё.
– Они тебя не отблагодарят, - сказал со своего места Рыжий.
– Но и не убьют, - резонно заметил Костров и принялся рассматривать первую протянутую пачку, пока бывшего десантника убивали пять озлобленных зека в оранжевых костюмах с черными крестами на спинах. Через несколько минут, только трое из них подошли к тесно сбитой стайке, сидящей на корточках, вокруг Кострова. Киборги охранники спокойно наблюдали за действиями заключенных со своего моста. Убийства друг друга не относились к графе беспорядков. Обычное дело у живых делать друг друга мертвыми.
– Значит так. Провизии на три дня, большой запас витамин, - начал Виталик, глядя во внимательно слушающие лица, - каждый из вас получит разное количество капсул и таблеток, но эффект суточной дозы будет одинаков. Делаю я это для того, чтобы никто из вас не знал формулы. Я не хочу стать главным, но в замен той работы, что я делаю, требую к себе должного отношения. Принимается?
– Нет, - возразил лысый нервный парень, из тех, кто с наслаждением убивал
– Тогда… Убивайте меня и экспериментируйте друг на друге. Можешь делать свою грязную работенку. Начинай.
Лысый парень криво усмехнулся и потянулся к Кострову, говоря:
– Для меня она не «грязная», а любимая…
– Успокойся, Гай, - сказал Седой. Он смотрел на Кострова. Думал.
– В твоих словах разум. Следи за пищей, а я буду следить за тем, чтобы тебе никто не мешал делать свою работу. И вот что. Дроби таблетки в порошок. Знаю, я наших умников…
– Правильно.
– Точно.
– Раз у нас будет стол, основанный на доверии, то нам следует объединиться в команду. Тогда мы станем единицей! Но не такой, как они хотят! Не отделением из пяти человек! Пускай принимают всех! Пускай считаются с нами!
– Правильно!
– Точно!
– Банда? Мне нравится это слово.
– Даешь команду!
– Тогда давайте замочим их, - предложил Гай и кивнул за сетку, которая разделяла трюм и партии заключенных. Пара зеков с готовностью встрепенулись и повернули головы в стороны соседей.
– Расслабьтесь, охрана не даст, - сказал старый негр и засунул себе в рот, протянутые Костровым, таблетки.
– Какая гадость.
«Волки», - подумал Костров, - «Но мысль о команде имеет смысл. Жаль, что не я её высказал - прибавил бы себе очков…»
– Раз мы заговорили о банде, то давайте выберем главного, - сказал Джим, - я предлагаю Седого. Он справедливый, честный, сильный.
– Я тоже сильный, - резонно возразил Гай и принялся ковыряться мизинцем в ухе.
– А я честный, - сказал старый негр, смакуя «невкусную» таблетку.
– Все ваши доводы ничего не стоят, - сказал заключенный, который сидел возле самого края за спинами, - я родился на орбите, вырос на искусственной планете зоне и практически никогда не выходил из тюрьмы. Я знаю все правила и вхожу в младшую лигу Правления зон. Выходит, что главным буду я, иначе, если узнают, что вы пошли против моего слова…
– Кто узнает? – изумился Гай, - мы же в космосе! Соседи не в счет. Я в решетке вовремя ночного сна сделаю дырку и начну вырезать спящих.
- Если пойдете против моего слова, значит вы пойдете против воровского кодекса. Хотите нарушить законы? Давайте. Вас будут опускать каждый день.
– Да, кто меня будет опускать?! – изумился Гай. – Я сам кого хочешь опущу.
– Мы. – хмуро сказал кто-то из соседей авторитетного зека.
– И мы знаем кодекс и чтим его.
Гай притих, что-то взвешивая.
Зек встал и пошкрябал пальцем щеку, демонстрируя желающим секретную татуировку, высвеченную при прикосновении. Человек сорок притихли, дружно переваривая информацию. Гай гневно раздувал ноздри, нахохлился. Джим поник головой, рассматривая пол. Он старался увидеть в кнопках скрытый рисунок и от усердия вытащил кончик языка. Седой нахмурился, превращаясь в статую, древнего болванчика.