Мрак космоса
Шрифт:
– Зовите меня Филипом. Так как я - главный, мне причитается двойная норма пищи, - последняя фраза была обращена к Кострову, - и без глупостей… Усек?
– Глава новой банды, пересек своих подданных, подошел вплотную к Кострову и сунул под нос корявую ладонь.
– Усек. Мне проблемы ни к чему - пробормотал Виталик, ссыпая в желтую клешню капсулы. Князь, усмехаясь, кинул пилюлю в рот и, смотря в лицо, стал медленно пережевывать. Сглотнул.
– Молодец. Есть еще одна проблема. Как проблема? Так пустячок. Небольшой. Мою Василису сегодня убили. Какой-то болван швырнул её в био. И пуля ей попала сюда, -
Виталик, не поднимая глаз, отрицательно махнул головой.
– На нравится имя Лизи? Василиса лучше?
– Филип засмеялся, указательным пальцем ткнул под шею, стал поднимать подбородок, пытаясь заглянуть в глаза.
– Я не спросил, я сказал. Усек?
Костров зажмурился, выдохнул. В глазах поплыло на мгновение, остановилось через секунду и он, открыв глаза, увидел перед носом кисть. И хотя разум пищал где-то внутри, заходясь от страха, требуя остановиться немедленно и подчиниться, захватил конечность в захват, вывернул и сломал. Скользнул дальше по руке и локоть авторитета тут же треснул, а кость вылезла из кожи. Ноги распрямились, поднимая тело. Филип наоборот начал замедленное падение. Лицо его исказилось до неузнаваемости. В глазах застыло предчувствие смерти. Треснуло плечо, а затем и шея. С полом главарь банды соприкоснулся, будучи мертвым. Остекленевшие глаза смотрели на рассыпанные по полу разноцветные таблетки и что-то нечеловеческое застыло в них навсегда.
Костров тяжело задышал, опуская руки. И только тут он заметил, что Гай тоже кого-то убивает. Через несколько секунд заключенный поднялся над неподвижным телом. Вытянул палец в сторону Кострова.
– Я тебе не помогал, понял?
– Понял.
– Ты мне не друг, понял?
– Понял.
– Просто мне нравится убивать, - уже спокойно сказал Гай, - забавный процесс. Ты мне не друг и никто мне не друг. Запомните. Всем понятно? И да, я, наверное, погорячился, когда сказал, что самый сильный, - добавил Гай и шумно сморкнулся, - общая зона тебе закрыта. Мне тоже. Но мне всё равно, потому что у меня нет друзей. И при мне лучше не спать. Не люблю спящих. Такое, что ты сделал не прощают. Парень, родился на орбите и княжил в зонах и у него была Василиса. Не маловажный факт. А ты взял его сломал. Как у тебя так получилось? – Гай нахмурился.
– Король мертв, да здравствует король, - сказал старый негр и добавил, - какая общая зона? Мы теперь команда 16. В батальоне достанется всем.
– Он мертв?
– спросил Джим у Седого, с опаской косясь на такого властного недавно заключенного. Иногда парень моргал, пытаясь ничего не упустить из событий.
– Мертвее не бывает, - авторитетно сказал Гай, схватил за ногу труп и поволок его к ближайшей груде тел. Вернувшись, он сказал, обращаясь к Кострову:
– Порядок, шеф. У мертвого короля классные ботинки - элита, можно я себе возьму? Ты хоть и главный, но я всё же псих. И мне нужны ботинки.
– Я не буду главным. Мне некогда заниматься подобной ерундой. Но вот, что я вам скажу. Давайте устроим народное собрание, где каждый сможет высказать своё мнение, как жить станем дальше. Что-то у нас грязно стало и нет единства.
– Убивать! – оживился Гай.
– Я вообще-то говорил про народное собрание.
– Что у нас будет «народное»? – нервно дернул головой Гай. Зачесался. Замер, чем-то пораженный. Забормотал, - шеф, шеф, - за смаковал слово, - Шеф!
Костров поморщился. Псих напрягал. Явное безумство заключенного вводило в ступор многих.
– Совет, в котором учитывается мнение каждого.
– А. Ну, тогда хорошо, Шеф. Только без негров и педерастов.
– Точно, - подхватил старый негр, не спуская глаз с Гая.
– Что?! Меня никто не смеет называть педерастом! Я - убийца! Только засните! Я вас всех убью!
– Сядь, - приказал Костров, и Гай подчинился, несколько раз подпрыгнув на полу, стукаясь седалищем о твердую поверхность.
– Я тебя убью негр, - угрожающе шипел зек. – Не люблю негров и стариков. Спи теперь с открытыми глазами! Жди меня.
– Хватит трупов. Теперь мы… банда, - сказал Джим и всхлипнул.
– Молодец, малыш, - похлопал его по плечу Седой, успокаивая,- а кто не согласен, пусть будет не с нами, а сам по себе. Отползайте! Преследовать не станем. Ты, Шеф, потрясающе сказал про народное собрание. Как до такого додумался? Все равны что ли? И могут высказываться? Удивительно. А главное, как подходит к нашей ситуации. Давайте все подумаем, что нам дальше делать. Главное наше единство. – Заключенный сжал кулак.
– Настала пора поговорить, по существу. Что будем делать?
– Убивать!
– горячо предложил Гай и не двусмысленно посмотрел в сторону охраны. Био спустились с моста, стали подбирать трупы, остатки тел, сносить к одному месту. Заработали промышленные пылесосы, убирая лужи крови. Зеки оживились и загомонили, им и нравилась мысль и они больше не хотели терпеть беспокойного соседа, предлагая исключить его из собрания навсегда, а заодно и из жизни. Виталик поднял руку, и вокруг воцарилась тишина.
– Наблюдать. Пока только наблюдать. Для начала поделимся сведеньями, каждый расскажет всё, что знает о батальоне. По очереди.
Заключенные плотно сбились в кучу и принялись контролировать движения био. Вскоре, некоторые устали и предпочли поспать с открытыми глазами – все боялись Гая.
– Могу начать я, - сказал Седой, - я сижу восемь лет, слышал много баек. Говорят, если есть ад во Вселенной, то это команда 16. Я знал многих парней, которых забирали в батальон, но никого не видел в последствии. Или они погибли вот так, - он кивнул на гору трупов, старательно собранную киборгами, - или быть может как-то по-другому. Думаю, что если бы кто-то из них заслужил прощение и его отпустили, то это была бы новая байка. Интересная и с подробностями.
– Заслужил прощение? Отпустили? – переспросил на хмурясь Костров. – А, что вас не сразу после приговора направили сюда?
– Нет. Мы вообще с Джимом думали, что нас пересылают в другую тюрьму. А в батальоне, всё так и завязано на прощение. Типа, всё в твоих руках. Старайся и тебе скостят срок и досрочно выпустят. Байки.
– Да это сказка для тупоголовых, - загорячился Гай, не выдерживая, - смертники мы все, я вам говорю. Хана нам. Через два дня я останусь один, а вы все сдохнете! Что уставились?? Такие как я умирают последними!