Мрак космоса
Шрифт:
Лейтенант Рой скинул ружье и с пояса выстрелил. Дуло опустилось, но прежде голова зека разлетелась на тысячу мелких кусочков, и не один арестант вздрогнул от попадания капель крови и мозгов на открытые участки кожи. Тело рухнуло.
– Так вы мне все и не нужны. – Лейтенант пожал плечом. – Вот какое дело, - спокойно продолжил комбат, - у меня не комплект боевой единицы, равной отделению. Вас же здесь на порядочную роту наберется. Улавливаете? Все знают понимают разницу между отделением и ротой? Молодцы. Такое положение дел никого не устраивает. И поэтому мы все, - лучемет опять качнулся, - повторяю, мы все, будем стремиться к естественному
И тут произошло движение. Костров слился с полом, продолжая наблюдать. С двух сторон на мост ринулся вал заключенных. Они прыгали вперед, их кидали товарищи, и, они летели к ненавистной цели с одним желанием: вцепиться врагам в глотку. Атака была отчаянной. В миг запахло паленым мясом, свежей кровью, озоном. Барабанные перепонки оглохли от визга и рева.
Костров повернул голову вправо: люди ползли куда-то вдоль стен, одни к мосту, другие от него; разворот головы в противоположную сторону: Седой, выпятив нижнею челюсть, одной рукой держал Джима за робу, не давая ринуться вперед, подчиниться инстинкту безумной толпы; голова поднялась вверх: на площадке у шлюзного люка методично стреляли вниз усиленная четверка охраны и каждый выстрел бил на поражение. Через вечность, после того как лег на пол и закрыл голову руками, шум спал. Слышались только стоны. Всхлипы. Плач. Рядом кто-то булькал, давясь своей кровью. Едкие запахи резали глаза, выбивали слезы и пускали влагу, сквозь сжатые веки.
Джим кашлял, надрывно хрипел горлом. Седой что-то успокаивающе говорил. Голоса стали перемещаться. Не успел сообразить почему, так как дернулся от разряда тока. Отдышавшись и, прейдя в себя, приподнял голову. Скалой возвышался киборг. Он ткнул палкой в воздух, указывая направление: у стены жалась шеренга зеков.
Стараясь не смотреть по сторонам, захромал, сжавшись в комок, ко всем. По пути обошел лужу крови, в которой остался размытый след, кто-то был менее внимательным и поскользнулся, падая на колено. Дойдя, к спасительной стене прижался лбом. Холод бросил в озноб. Развернулся. Люди затравленно сопели, с испугом поглядывая на мост. Через трех человек в шеренге стоял Джим. Правое колено его было в крови.
Био разбрелись по трюму, добивали раненых, гнали к стенкам живых. Лейтенант Рой, оскалившись, смотрел за действиями своих подчиненных. И такая самоуверенность исходила из него и его товарищей, что Костров поёжился, с трудом пересиливая страх.
– Очень хорошо. Но, черти, вы такие предсказуемые. Всегда одно и то же. Один сценарий. Один результат. У меня даже самый слепой солдат за короткое время превращается в первоклассного стрелка. Ладно, оставим демагогию, - сказал равнодушно комбат и покривился, глядя на шеренгу, - я думал, в живых останется меньше, но это то же результат. И так, обезьяны, пока отдыхайте. Скоро я снова прейду к вам в гости. А пока получите дневной рацион.
– И он, сильно размахнувшись, швырнул пакет к правой стенке. Его близкие соратники повторили выходку босса. И кто-то властно крикнул среди них:
– Жрать подано!!
Глава 8
Началась свалка из людских тел. Драка за пакеты. Битва за еду.
Грандиозное зрелище.
Четверка офицеров, ухмыляясь, стала подниматься на вверх. Лучеметы небрежно закинуты за спину. Высокий блондин, старательно вытер кровь с бедра комбата. Слизнул кровь, смакуя и причмокивая,
Виталик, не принимавший участия в свалке, не сводил настороженного взгляда с ненавистных фигур, ловя чужие жесты, запоминая мимику, ожидая подвоха. Рой, что-то почувствовав, медленно повернулся назад. Костров стоял один у стены. Их глаза встретились. Комбат приторно улыбнулся, послал клоунский салют и, отвернувшись, теряя интерес, устремился вперед, ловко перешагивая через ступеньку.
Из свалки, к ногам Кострова, вывалился Джим. Парень шмыгал разбитым в кровь носом и старательно прижимал к груди очки. Он ползал на четвереньках, гнул шею, уклонялся от лягающих ног и кричал:
– Седой, я здесь! Здесь!
– Джим схватил брыкающеюся ногу и потянул к себе: кованый ботинок пнул пыром под челюсть и парень откинулся назад, упал на пол и, если бы Костров не подхватил его, наверняка, расшиб голову. Не уберегся.
Виталик опустил тело без признаков жизни на пол, мельком определив диагноз: нокаут и опять переключился на драку. Зрелище завораживало. И самое ужасное - влекло. Руки чесались от желания кого-нибудь сломать или придушить. В животе вырос снежный ком, который покалывал тысячью иголками, делая пресс стальным и непробиваемым. Однако разум победил: одно яйцо отрезали, второе терять не хотелось, поэтому не поддался соблазну и остался немым свидетелем.
Клубок тел, так же резко распался, как и завязался. Сплетенные секунду назад тела, расползались в разные стороны, избегая столкновений. Единства среди них не было. Каждый стремился найти затаенный уголок, где можно было спрятаться и поесть, не с кем не поделившись. Ехидный смех вырвался самопроизвольно. Никакого уголка, а тем более потайной пещерки в трюме не было и быть не могло. Не многие это понимали и останавливались, с интересом рассматривая добычу: пачки неизвестных таблеток и капсул. Рядом, где прежде лежал Джим, скрючился человек неопределенного возраста. Приполз. Нашел укромное местечко. Уродливое лицо, в выемках и канавах морщин, злобно поглядывало в сторону Кострова. Беззубый рот скалился голыми деснами. Отпугивая и готовый покусать. Очень интересно и смешно. Скрюченные пальцы рвали упаковку с фиолетовыми капсулами.
Виталик знал, что они из себя представляют: ретинол ацетата, витамин А в дозировке на пять тысяч дней и поэтому стало интересно, что старик собирается с ними делать. Стандартная упаковка из неприкосновенного запаса для выживания в чужом мире смотрелась нелепо в руках заключенного. Старик решил съесть всё сразу и быстро, пока не отняли. Крик:
– Стой! Нельзя!
– вырвался самопроизвольно. Глаза расширились глядя, как мучается судорогами старый зек: из рта толчками била пена слюны, руки суетливо тряслись, пальцы раздирали живот. Виталик, морщась, отвернулся.
Кто-то присвистнул, глядя чужие мучения. Второй завопил:
– Измена!!!
– Наелись!
– Потравить нас хотят!
Слева хохотнул заключенный, но не нервно, а с явным превосходством. Костров обернулся и заметил, что многие смотрят в ту же сторону. Рыжий парень, с крупными веснушками на лице, спокойно складывал перед собой пачки с таблетками. Он сидел в позе лотоса и людишки были ему безразличны.
– Э, рыжий, - подал голос друг Джима, - ты - «десант»? Нам повезло, парни. Подскажи братьям, что это? Нас хотят отравить?