Мрак космоса
Шрифт:
Костров лег и сквозь щелки глаз стал наблюдать за верхом. К чему такая охрана. К чему они перекрывают доступ. Что за аварийный выход, который не перекрыт с остальными. Три тяжелые армейские винтовки. Киборги или люди? В легкой скрытой защите. Способная выдержать перегрузки и открытый космос. Странно. Много вопросов. Спать. Как хочется спать и не думать. Сознание стало уходить. Тут же расслабленное тело атаковала дремота. Глаза замигали, борясь с тяжелыми веками, и с каждым разом разлепить их становилось проблематичней. Сон уверенно завоевывал сознание, соблазняя дух эфирными наваждениями и, уставший мозг, с
Открыв глаза, первым делом подумал, что не спал. Знакомое чувство. Бывает такое. Закрыл, открыл глаза и точно будто и не спал. Поразила непривычная тишина. Приподняв голову, увидел на мосту псевдолюдей охранников. Ни одного движения. Заключенные спали, разметавшись в немыслимые позах, видя в тяжелые сны и мало походя на живых.
Костров убрал ноги соседа с груди и сел, прислушиваясь к кораблю. Хотелось пить. Киборги смотрели на него и, если бы могли проявлять эмоции, удивились. Виталик хмурился, пытаясь сосредоточиться, но проклятая голова не хотела работать, а мысли соединяться в четкую формулу и давать полезную, а главное правильную информацию. Казалось, они жили отдельно друг от друга и им такая беспечность нравилась. Мигнул, наверное, перезагружаясь. Стало немного полегче.
Голова отяжелела после сна, стала клониться набок и, в какой-то миг показалось, что сейчас оторвется и упадет с шеи на пол. Ей хотелось упасть и разбиться, как тыкве, с легкой грацией и мягким шлепком разбросать по полу семечки-мозги. Мысль привела в полный ужас нервную систему. Правое плечо сократившись, неестественно дернулось. Пытаясь отогнать наваждение, стал трясти головой. Очнулся и стал приходить в себя. Словно попил кофейку или хлебнул добрый глоток шампанского.
Вокруг просыпались люди. Они сипели, зевали, звучно выпускали газы и недовольно осматривали соседей.
Парень, чьи ноги покоились минуту назад на груди, проснулся. Открыв глаза, он полежал прислушиваясь, посмотрел с интересом на трясущего головой Кострова и сказал:
– Пытаешься стряхнуть голову с шеи? У меня тоже такое было. Два раза. Постой ка. О, да мы летим… - голос его дрогнул: в фразе слышались нотки удивления, смешанные с искренним ошеломлением. – Передвижная тюрьма что ли? Что-то непохоже. Где камеры? Не пойму.
– Виталик перестал трясти головой, прислушиваясь к чужому голосу.
Вот оно что! Мозг ожил, мысли запульсировали, запускаюсь в работу, строясь в схему, и, вырабатывая сложный план. Из груди вырвался облегченный вздох. «Не смог сразу сообразить! Чуть с ума не со шел!»
– Джим!! Ты меня всего уделал своей блевотиной!
– донеслось до уха проклятия соседа. Виталик искоса посмотрел на него. Выглядел парень лет на пять постарше. У угла рта залегли глубокие морщины. Неприметная светлая щетина покрывала щеки. Самое поразительное то, что парень имел короткие волосы на голове. С левой стороны затылка белел клок седых волос. Оранжевый комбинезон несколько засолился от грязи и уделан засохшими остатками пищи. Именно они привели в неистовство парня. Джим, кому предназначалась ругань, выглядел слишком юным, чтобы находиться в одной компании с рецидивистами. Серая тюремная одежда на нем висела, как на пугале. Казалось, что тело состоит из острых углов. Паренек сильно дрожал и то и дело поправлял очки в стальной оправе.
Заключенные были слишком заняты своими проблемами, чтобы обратить внимание на Кострова.
– Блевотина то засохла! Клея что ли наелся перед полетом?! Лопоухий!
– Седой, мы в космосе?.. Я ведь в первый раз лечу… Я, честное слово, никогда не был в космосе в полете. Не думал, что так всё просто. Думал, как в кино. Давай, помогу.
– Сиди уж, первопроходец. На тебя страшно смотреть. Замерз? Взбодрись. Скоро кормить будут. Ловко они всех в «сон» положили. Знакомьтесь: тюремный анабиоз. Поздравляю, теперь ты - коматозник.
– Еда…Это хорошо. А когда есть дадут, Седой?
– Скоро, Джим. Нажремся от пуза. Вот посмотришь. В космосе кормят, как в столовке, где есть шикарный шведский стол.
Костров отрешенно посмотрел на свои ноги и сообразил, что оковы пропали. Глаза заблуждали. Взгляд долго не мог ни на чем зацепиться, пока не остановился на сетки, натянутой под мостом. Для чего - сообразить не смог. Думая, над этой глобальной проблемой, не сразу засек оживление, которое волной пошло по заключенным. С верху по трапу спускались четыре человека. Одеты одинаково: в шорты и в футболки темно-зеленого цвета. В одной руке каждый из них держал лучемет, в другой пакет.
– Начальство, Джим. Потом кормежка. Всегда так, увидишь. Держись меня и не прогадаешь, - сказал Седой и скривился, когда в последний раз проводил ладошкой по плечу. Вряд ли грязи от этого стало меньше. Био замерли в почетном карауле, превращаясь в идеальных солдат. Надменные лица офицеров не предвещали хороших новостей, но может быть удастся понять из разговора о конечной цели полета, об условиях содержания, характере работы, в каком направлении прогрессирует тюрьма. Боясь пропустить что-нибудь важное, поддался вперед всем телом. Напряг слух, досадуя на волнения и переговоры вокруг. По мере того, как четверка лидеров приближалась к мосту, шелест голосов смолкал и последние ступени трапа, вооруженные люди прошли под гробовое молчание.
– Заключенные, - заговорил низкорослый крепко сбитый мужчина, лучемет мотнулся маятником, подчеркивая слово, - меня зовут лейтенант Рой, с этой минуты я ваш Злой Бог. Официально мой статус равняется командиру батальона, которое имеет гордое название «Команда 16». А знаете кто вы?
– Кто? – задал вопрос кто-то из первого ряда. Рой кивнул, отдавая молчаливый приказ. Двое его подчиненных скинули ружья и выстрелили одновременно. Упал зек задавший вопрос и сосед рядом с ним. Оба наповал. Виталик знал, что такое армейское оружие. И непроизвольно отодвинулся назад, пригибаясь и настороженно смотря на надзирателей.
– Никто, - сказал лейтенант Рой и улыбнулся.
Заключенные сначала неясно, потом с нарастающим ревом загалдели, заговорили все разом и, воздух прорезала тональность страха и возмущения. К мосту бросилось несколько человек в арестантской робе. Один закричал:
– Какой батальон?!! Я - инвалид!! У меня плоскостопие! До окончания моего срока осталось шесть лет! Я не хочу!! Что за беспредел? Это они рецидивисты!! А я то нормальный парень!
Зря он кричал.
Костров сразу понял, и пригнулся еще ниже.