Муассанитовая вдова
Шрифт:
Никогда не думал, что можно желать женщину до судорог. Всегда опасался, что буду зависеть от чужих бета-колебаний, как заядлый наркоман.
Представить себе не мог, что все вместе может приносить удовольствие.
Когда вязкий сладкий дурман по имени Селеста стал меня отпускать, я вдруг с пугающей четкостью осознал, что не спросил самое важное! Конечно, вероятность, что девушка от меня забеременеет, стремится к нулю, но вдруг ее оттолкнет сама мысль, что я это сделал специально? Кто знает, как она относится к детям? Те же миттарки вообще не спешат ими обзаводиться…
Нет, вопрос срочный и надо решать его сейчас, иначе могу сделать только хуже.
– Селеста,
– Ты переживаешь, что я могла забеременеть? – Она нахмурилась, тоже став серьезной. – Ты не хочешь детей?
Сама того не зная, она наступила на самую больную мозоль любого цварга. Сколько ни бились над этой загадкой, ученые так и не смогли выяснить, при каких условиях у нашей расы появляется потомство. Некоторые пары состоят в браке и сто, и двести лет, но так и умирают бездетными, именно поэтому Планетарная Лаборатория старается тщательно подбирать кандидатов для цваргинь, чтобы у тех была возможность забеременеть. Кому-то везет, и мальчики рождаются в первые десятилетия после свадьбы. Совсем редки случаи, когда на свет появляются несколько мальчиков или даже девочка. Для любого цварга иметь ребенка – высшее счастье, о котором можно только мечтать.
– Нет, ты неправильно меня поняла. – Улыбнулся, заметив, что морщинка между светлых бровей разгладилась. – Я переживаю, что ты можешь их не хотеть.
– Ах, это… – Селеста неожиданно опустила взгляд и скуксилась. – У меня не может быть детей.
– Что? У тебя проблемы со здоровьем?
Я замер, оглушенный. В голове лихорадочно закрутилась мысль, что на Захране плохая медицина, а на Оентале ее и вовсе нет. Одно дело, когда женщина не хочет иметь детей, и совершенно другое – когда хочет, но не может. По статистике все проблемы с зачатием у большинства людей именно от плохой экологии.
– На территории Федерации есть планета Миттария. Не знаю, бывала ты на ней или нет, но там самая лучшая медицина и доки… Если хочешь, я заработаю деньги, слетаем…
– Да нет, я здорова. – Селеста поморщилась. – Миттары меня осматривали и разводили руками. Просто бывают такие ситуации, когда нет детей, и все тут. – Я понимал. Взять тот же Цварг… – Мы с Мартином были в браке почти двадцать лет и чего только не пробовали. Я даже сырые яйца на ужин ела, а после каждого полового акта по полчаса лежала с ногами, закинутыми за уши, – он считал, что это поможет забеременеть. – От Селесты повеяло тревогой и обидой. Я положил руку ей на спину и мягко погладил, успокаивая. – А еще он говорил, что у меня неправильный настрой, и в нашей семье дети не рождаются из-за меня. Из-за этого мы ссорились…
– А у тебя был неправильный настрой?
– Просто я не верила в то, что у нас может быть ребенок. Мне казалось, что дети появляются у тех, кто их очень-очень ждет. Мартину же важен был наследник как факт, подтверждающий, что он полноценный мужчина. Как статус… Он был политиком, ему было в первую очередь важно, чтобы о нем хорошо отзывались в прессе. А когда через пятнадцать лет брака я так и не забеременела, он пригласил домой ведущих доков Федерации.
– И что они сказали?
– Что я абсолютно здорова. – Селеста грустно пожала плечами и стыдливо уткнулась носом в мою шею.
По ее эмоциям я чувствовал, что она хочет сказать что-то еще, но боится. Считывать бета-колебания было все еще тяжеловато, но мне это требовалось позарез, а потому вслушивался как мог в отголоски эмоционального фона девушки. И молчал, ожидая, когда она соберется с духом. Наконец Селеста
– При одном из обследований какой-то мерзкий док вбил ему в голову, что я не могу забеременеть из-за того, что у меня были другие мужчины [3] . – И напряглась, явно ожидая вороха вопросов.
3
У цваргинь, ввиду анатомического отсутствия гимена, невозможно определить, мужчина первый или нет.
Но я продолжал гладить Селесту – интуиция подсказывала, что именно такая молчаливая поддержка сейчас ей и нужна.
Селеста Гю-Эль
Мне было страшно, что бывший полуконтрактник неправильно отреагирует на мою историю. Какому мужчине понравится рассказ о супружеском долге с другим? А если Льерт мечтает о детях? Я цваргиня, значит, вероятность зачатия настолько мала, что о ней и думать не стоит. С Гю-Элем, которого по анализам тщательно подбирала Планетарная Лаборатория, не получилось… Когтистая лапа страха сжала сердце. Ведь Льерт может хотеть детей. Честнее всего и по-взрослому будет сразу обрисовать ситуацию. А если он уйдет от меня потому, что я не могу иметь детей… По крайней мере я буду честна с собой.
– Льерт? – тихо позвала, оставаясь лежать на мужской груди в вечернем платье и рубашке поверх.
– Что?
– Ты слышал, что я только что сказала?
– Разумеется.
– И ты не спросишь, были ли у меня другие мужчины до Мартина и как много?
Я замерла, готовая доказывать, что была верна первому супругу, а до него у меня и подавно никого не было, но ответ Льерта удивил:
– Нет, мне это не интересно.
– Почему? – растерянно моргнула.
– Потому что считаю неважным, сколько у женщины было мужчин до меня. Главное, чтобы я стал последним.
Глава 24. Знакомый путь не всегда короткий
Селеста Гю-Эль
«Неважно, сколько у женщины было мужчин до меня. Главное, чтобы я стал последним».
Убийственно прямая логика Льерта не давала покоя. Я шла и повторяла эти слова, пробуя на вкус. Мужчина сказал, что уже полдень и надо поторапливаться, чтобы не попасть в очередной кислотник. Я машинально хотела снять его рубашку, но Льерт настоял, чтобы она осталась на мне:
– Ты вчера сильно переохладилась, тебе важнее. Я не заболею. На астероиде условия были во много раз хуже.
Я лишь бросила взгляд на его зарастающий после ранения бок, кивнула и тихо поблагодарила. Мы шли по улицам Оенталя, негромко переговариваясь. После выпавшего кислотника гуманоиды, будь то местные или приезжие, ходили хмурые как на подбор. Кто в мембранных плащах, кто со сферами-зонтами, почти все в специальных сапогах…
На странную пару – босую меня в вечернем платье и мятой мужской рубашке и полуголого Льерта – никто не обращал внимания. Вместо того чтобы возвращаться через центр, где на нас напали, Льерт повел меня более длинным, но знакомым ему путем, через Глиняный рынок. Здесь царили шум и гам, торговцы злились, что не успели убрать палатки, у многих попортился товар. Никто не ожидал выпадения осадков так рано.