Мучимые ересями
Шрифт:
— Я готов признать, что черисийцы — особенно теперь, когда Чизхольм присоединился к ним — могут собрать внушительный флот и найти транспорты, необходимые для переброски довольно солидной армии на такое большое расстояние, как до Корисанда, — продолжил Тартарян. — Однако, я поверю, что у него есть двести военных галеонов и сто тысяч солдат, когда увижу их на самом деле. Предполагая, что мы действительно столкнулись с обычным смертным врагом, я не понимаю, как он может иметь сто военных галеонов, и я был бы поражен, если бы он смог найти средства для перевозки войск для более чем пятидесяти-шестидесяти тысяч человек. Не говоря уже о том факте, что ему пришлось бы собирать и обучать свою армию практически с нуля. Это ограничит общую численность личного состава, которую он сможет развернуть здесь, в Корисанде,
— Я согласен, — сказал Каменная Наковальня, энергично кивая. — Кроме того, следует учесть, что после такого долгого путешествия, которое требуется чтобы преодолеть расстояние между этим местом и Черис — или даже между этим местом и Чизхольмом — его скаковым лошадям и тягловым животным потребуется по меньшей мере пятидневка или две на суше, прежде чем они будут готовы к какой-либо серьёзной кампании.
— Вместо этого у него будет преимущество в морской мобильности, — заметил Тартарян. — У нас всё ещё нет флотских сил, чтобы противостоять ему, а это значит, что он может использовать свои транспорты так агрессивно, как ему заблагорассудится. И, честно говоря, он сможет двинуть свои войска быстрее и дальше, чем Ризел и Корин смогут провести наши войска по суше.
— Вместе с тем, однако, он не захочет сразу же предпринимать что-либо слишком хитрое, — продолжил адмирал. — Прежде чем что-то предпринять, он должен убедиться, что здесь, в Корисанде, у него есть прочная точка опоры. Поэтому, в каком бы месте он не высадился — а я, как и вы с Филипом, мой князь, думаю, что Дейрос, является его наиболее вероятной ближайшей целью — он потратит, по крайней мере, некоторое время на создание надёжного оборонительного периметра. Замечание Ризела о состоянии его конных лафетов и тягловых драконов также справедливо, и я предлагаю сделать всё возможное, чтобы сделать ситуацию ещё хуже, приказав всем лошадям, мулам и драконам в районе Дейроса убираться на запад, подальше от легко доступного побережья, прежде чем его первый морпех высадится на берег. Давайте не дадим ему возможность захватить кого-либо из наших животных, чтобы восполнить дефицит. Это должно немножко его задержать. На самом деле, я думаю, что мы можем рассчитывать, по крайней мере, ещё на две или три пятидневки, даже после того, как он достигнет Дейроса, прежде чем он начнет посылать передовые части, чтобы найти путь через Тёмные Холмы.
— Лучший маршрут для него маршрут будет лежать через Перевал Талбора, — вставил Каменная Наковальня. — Ну, во всяком случае, кратчайший и самый прямой. И я согласен с Терилом. У нас есть время, чтобы вывести Корина на позицию для прикрытия Талбора, прежде чем он доберётся туда. Если уж на то пошло, предполагая, что Терил точно оценил численность его войска, мы сможем вывести туда Корина с почти вдвое большей боевой мощью. Если мы начнём действовать достаточно быстро, то сможем ударить Кайлеба, пока он ещё находится к востоку от Тёмных Холмов. Возможно, мы даже сумеем вывести Корина на позицию достаточно быстро, чтобы прижать его в Дейросе.
— И в этот момент он сжигает Дейрос, грузит свои войска обратно на корабли и отплывает, чтобы напасть на нас где-то в другом месте, оставляя Корина и большую часть нашей армии позади себя, — кисло сказал Гектор.
— Это лучшее из всего того, что мы можем сделать, мой князь, — рассудительно сказал Тартарян. — Если мы сумеем достаточно быстро сосредоточить наши войска, чтобы атаковать до того, как он прочно утвердится в Дейросе, то, по крайней мере, есть возможность сбросить его в море. Возможно, мы не сможем эффективно сражаться с ним на море прямо сейчас, но если его новая армия потерпит крупное поражение и понесёт тяжёлые потери, у нас, вероятно, будет ещё по крайней мере от шести месяцев до года, чтобы нарастить наши собственные силы. Но если у нас есть хоть какой-то шанс сделать это, мы должны рискнуть, раскрыть себя в других местах, чтобы сконцентрировать необходимые нам войска там, где у нас есть хотя бы шанс совершить что-то значительное.
Каменная Наковальня снова кивнул, с серьёзным выражением лица, и ноздри Гектора раздулись. Они уже много раз бывали на этой земле, и он знал, что Тартаян и Каменная Наковальня были правы. Однако теперь, когда этот момент действительно настал, он обнаружил, что его мысленное согласие
— Хорошо, — сказал он и посмотрел на Халмина. — Отче, если вы не возражаете, я хотел бы воспользоваться церковным семафором, чтобы начать передавать приказы в Дейрос, барону Дейрвину и сэру Корину. Кайлеб может передвигать войска и людей быстрее, чем мы, но, по крайней мере, мы можем передавать сообщения быстрее, чем он. С разрешения епископа-исполнителя, я думаю, что пришло время использовать это преимущество, чтобы оно работало на нас.
.IV.
Бухта Белого Паруса,
Баронство Дейрвин,
Лига Корисанда
Раздался раскат грома, и новая стена грязно-белого дыма взметнулась вверх, пронзённая вспышками пламени, когда линия черисийских галеонов в очередной раз величественно проплыла мимо плавучих батарей.
Частое, дисциплинированное рычание их орудий возымело своё действие. Три заякоренные батареи уже замолчали, превратившись в руины, несмотря на свои толстые фальшборта. Деревянные суда было чрезвычайно трудно потопить, используя цельнолитые ядра, главным образом потому, что отверстия, которые они пробивали, были относительно малы и большинство из них, как правило, находились выше ватерлинии. Однако это всё ещё можно было сделать, и один из этих больших, крепко построенных плотов уже круто накренился, начиная тонуть, так как в него хлынула вода. Другой был охвачен сильным огнём, а третий просто прострелен насквозь везде, где только можно. Четверо оставшихся по-прежнему принимали участие в бою, хотя их огонь начал ослабевать, а тела плавали в воде вокруг них там, где они были выброшены из орудийных портов, чтобы освободить место для уцелевших орудийных расчётов, обслуживающих свои орудия.
С такого расстояния, с городом Дейрос и сверкающими водами Залива Белого Паруса в качестве фона, это могло быть почти великолепным зрелищем, турниром, организованным, чтобы развлечь и увлечь. Но только если зрители сами не испытали то же самое, а Кайлеб Армак то же самое испытал. Он знал, что происходит с хрупкими людскими телами, когда ядро пробивает толстые деревянные фальшборта в облаке смертоносных осколков. Когда человек, стоящий рядом с тобой, превращается в кровавую кашу двадцатифунтовым или тридцатифунтовым ядром. Когда крики раненых прорываются даже сквозь оглушительный гром ваших собственных орудий. Когда палуба, которая перед боем была посыпана песком для улучшения сцепления, была забрызгана и залита узорами из человеческой крови.
Он знал, что на самом деле видит, и стоял, плотно сжав губы, наблюдая за противоборством и заложив руки за спину. На нём не было доспехов, даже меча на боку, и это было одной из причин, почему его рот был сжат в такую жёсткую линию.
К несчастью для того, что он действительно хотел сделать в этот момент, его официальные советники — и Мерлин — были правы. Борьба с обороной Дейроса могла иметь только один исход. Как бы ни были доблестны люди, стоявшие за орудиями осаждённых плотов, они не могли долго противостоять огневой мощи флота Кайлеба. Если уж на то пошло, пытаться использовать против них силу всех галеонов под непосредственным командованием Кайлеба было бы глупо. Корабли могли бы только пересекать курсы друг друга, и возможность калечащих столкновений между дружественными частями была бы очень реальной в таких переполненных, задымленных условиях.
И, как безжалостно заметил Мерлин, если нецелесообразно использовать все его галеоны, то нет никакого оправдания и для использования «Императрицы Черисийской». Кайлебу совсем не нужно было доказывать что-то о своей личной храбрости для того, чтобы мотивировать подчинённых ему людей. А «разделять риск», когда для этого не было острой военной необходимости — и коль скоро они с Шарлиен ещё не родили наследника — было бы не просто ненужным, но и преступно безрассудным. Одно неудачное попадание ядром могло иметь катастрофические последствия не только для Кайлеба, но и для всех людей, которых он был обязан и обещал защищать.