Мучимые ересями
Шрифт:
— Вы слышали Его Величество. Подайте сигнал выйти из боя.
— Так точно, сэр. — Лейтенант коснулся своего плеча, отдавая салют, а затем начал отдавать собственные приказы.
Когда сигнальные флажки начали подниматься по фалам, Кайлеб обернулся к всё ещё поднимающемуся столбу дыма, где взорвалась батарея, и поморщился.
— Жаль, что мы не ошиблись насчёт изобретательности Гектора, — сказал он. — Если он сумел создать нечто подобное для защиты Дейроса, то что же он придумал для одного из своих главных портов?
— Возможно, даже больше, чем мы хотели бы иметь, если бы не было крайней необходимости, — ответил Мерлин.
— По крайней мере, его логистические проблемы должны быть более сложными, чем наши, хотя бы из-за его проблем с боеприпасами, Ваше Величество, — заметил капитан Жирард, и Кайлеб
Королевский Черисийский Флот стандартизировал вооружение своих галеонов задолго до того, как стал Имперским Черисийским Флотом. Корабли, подобные «Императрице Черисийской», несли новейшую артиллерию, которая на самом деле была немного легче пушек, которые Кайлеб взял с собой на Армагеддонский Риф и в Залив Даркос. Эдвирд Хоусмин и барон Подводной Горы не видели иного выбора перед прошлогодней кампанией, кроме как использовать имеющиеся «кракены» в качестве стандартного артиллерийского орудия. Это уже было самое близкое к стандартной тяжёлой пушке, которой хвастался Флот, так что их было достаточно, чтобы дать флоту полезный начальный запас, как только Хоусмин придумал, как добавить цапфы.
Но хотя это был единственный практический выбор, он не был тем, чего, по нескольким причинам, действительно хотел Подводная Гора. Самая большая из них заключалась в том, что «стандартный» кракен, в отличие от более крупного и длинного «великого кракена», или «королевского кракена», был задуман как сокрушительное оружие с небольшой дальностью стрельбы. Даже с новым порохом, его относительно короткая длина ствола уменьшила скорость и дальность выстрела, с соответствующим падением точности на больших расстояниях. В дополнение к этому, когда Хоусмин заново рассверлил каналы стволов, чтобы стандартизировать их и уменьшить зазоры между ядром и стенками, ему пришлось перейти на ядра более тяжёлые по весу, чем хотел Подводная Гора. Барон экспериментировал с несколькими различными весами ядер, пытаясь найти оптимальный баланс между ударной силой и скоростью, с которой человеческие мускулы могли заряжать орудие. В особенности, длительно поддерживаемой скоростью, с которой они могли быть заряжены. Эти эксперименты показали, что даже незначительное снижение веса ядра существенно в этом поможет, поэтому он и Хоусмин разработали несколько другие модели и ввели их в использование, как только начали производить лишь заново отлитые пушки.
Орудия новой конструкции имели более длинные орудийные стволы, но, при этом, меньшего калибра, так что они весили не больше, чем старые орудия. Это изменение не имело большого значения, когда речь шла о карронадах, располагаемых на верхней палубе, но оно дало гораздо более длинным и тяжёлым орудиям главной палубы большую начальную скорость и ударную мощность, несмотря на уменьшение веса каждого ядра почти на восемь фунтов.
Конечно, перемены имели и свои минусы. Наиболее значительным из них было то, что они привнесли по крайней мере некоторые сложности с боеприпасами, поскольку на старых галеонах всё ещё были установлены их оригинальные переделанные кракены, боеприпасы для которых не были взаимозаменяемы с боеприпасами пушек, установленных на более новых судах.
Однако, по сравнению с большинством флотов, классификация боеприпасов Черисийского Флота была сама по себе простой. Хоусмин и Подводная Гора остановились в общей сложности на четырёх «стандартных» длинноствольных пушках: «кракене» новой модели с его примерно тридцатифунтовым ядром, восемнадцатифунтовой пушке, четырнадцатифунтовой пушке (предназначенной специально для установки в качестве погонного вооружения, с особенно плотным зазором между ядром и стенками ствола для повышения точности) и десятифунтовой пушке (для той же роли на борту более лёгких кораблей). Их карронадная «серия» была пятидесятисемифунтовой, тридцатифунтовой и восемнадцатифунтовой. Это было огромным улучшением по сравнению со артиллерией «старой модели» , которая включала не менее пятнадцати «стандартных» длинноствольных орудийных калибров. (Не говоря уже о том, что пушки номинально одинакового размера часто не могли использовать одни и те же ядра, потому что «дюймы» разных литейных заводов различались по длине друг от друга до драконовского введения королём Хааральдом новых официальных измерительных стандартов.)
Они стремились ещё больше упростить
Однако, стремление корисандийцев наскоро сделать настолько много орудий «новой модели» насколько возможно, поставило их в гораздо менее завидное положение, причём у них не было времени, которое можно было потратить на разработку какой-либо стандартизированной таблицы корабельной артиллерии. Их новые пушки, по-видимому, выпускались не более чем в одном или двух калибрах, но переоборудование старых, в ходе которого к ним приваривались цапфы, поставило в строй столько существующих орудий, сколько было возможно. На одной из плавучих батарей, задействованных против них в обороне Дейроса, очевидно, было установлено по меньшей мере три, а возможно, и четыре различных калибра, что, должно быть, представляло кошмар для человека, ответственного за обеспечение правильного размера и веса выстрела к каждой пушке.
«Что», — с сожалением отметил Кайлеб, — «не мешает этим орудиям быть чертовски эффективными, когда артиллеристы получают ядра правильного размера».
— Ваше Величество, мы только что получили сигнал от генерала Чермина. — Вежливый голос Жирарда прервал размышления Кайлеба, и император повернулся к флаг-капитану.
— И что же сказал генерал? — спросил он.
— Бригадир Кларик доложил по гелиографу[8], Ваше Величество. Вся его бригада высадилась на берег, и сейчас высаживается вторая волна войск бригадира Хеймина. Бригадир Кларик считает, что обе бригады будут на своих позициях в течение ближайших тридцати-сорока минут. Он говорит, что через час, самое большее.
— Хорошо! — Напряжённое выражение лица Кайлеба слегка смягчилось.
Одним из новых черисийских нововведений было введение гелиографа, использующего отражённый солнечный свет для передачи сообщений способом, который в другом мире и в другое время назвали бы «азбукой Морзе[9]». Ещё одним было строительство специально спроектированного десантного корабля. Они были двух размеров, причём большая версия могла высаживать полевую артиллерию или до ста человек одновременно, в то время как меньшая (и более быстрая) могла высаживать только сорок. Хотя оба типа были способны — по крайней мере, теоретически — делать протяжённые независимые проходы под парусами, мелкая осадка и плоские днища, предназначенные для того, чтобы сделать возможным высадку на отлогий берег, также делали их далеко не идеальными судами для действий в открытом море даже в лучшие времена. Сэр Дастин Оливир немного улучшил ситуацию, снабдив их выдвижными швертами[10], но те, что поменьше (почти половина от общего числа), совершили путешествие из Черис в качестве палубного груза, и капитаны, ответственные за доставку их до Корисанда, не были в восторге от своего назначения.
В данный момент сочувствие Кайлеба к их несчастью было, мягко говоря, ограниченным. Перевозимые на палубах десантные катера были накануне спущены на воду, чтобы присоединиться к их более крупным, довольно изношенным погодой товарищам, которые проделали трудный путь, и в то время как внимание защитников Дейроса было приковано к галеонам, систематически превращающих оборону гавани со стороны моря в обломки, Кларик и Хеймин занялись тем, что высадили две свои бригады морской пехоты на берег, как раз вне поля зрения городских укреплений. Для их поддержки, у них было всего четыре батареи полевых орудий и совсем не было осадной артиллерии, но четыре тысячи вооружённых винтовками морпехов и не нуждались в особой артиллерийской поддержке.