Мудрец. Сталкер. Разведчик
Шрифт:
– Развяжите, – напомнил Белый.
– Белый, – сказал Матадор. – Он же в любую минуту снова может перекинуться в этого… Не знаю кого… Опять танец нам устроите… Данс макабр…
– Ничего не понимаю, – сказал Белый. – Какой танец?
– Какой танец? – спросил и Паша Черентай.
У него и лицо изменилось, словно кипяток смыл толстый слой грима. Вместо зловещего аскета с незапоминаюшимися чертами физиономии (мечта разведчика) перед ними сидел средних лет бомжик, испитой, небритый, морщинистый…
– Погодите. – К пленнику подошёл Майор. Он не давал о себе знать с той самой поры, когда незнакомца впустили, – сидел за своим столом да хлебал борщ, ни во что не встревая. – Надо выяснить. Личность. Это моя компетенция.
– Да освободите же его поскорей! – сказал Белый.
– Ты что, правда не помнишь, как вы тут скакали? – сказал Печкин.
– Помню, как сошёл с лестницы… Или я упал с лестницы? – сказал Белый.
– Вы не упали, – сказал Майор. – Вы производили. Совместно с этим. Определённые действия невыясненного назначения. Но я прошу. Провести дознание. Я сделаю это лучше. Чем вы. Потом можно будет расконвоировать. По результату. Учесть сотрудничество со следствием…
– Во-во, – обрадовался Паша Черентай. – Давай, начальник. Эти психи мне морду кипятком ошпарили… Без профилактической беседы…
– Не уроси, – сказал Топтыгин. – Кипятком… Еле тёпленький уже был чаёк-да! А вот посудину ты мне погнул своей башкой! Ответишь!
– Имя. Фамилия. Отчество, – сказал Майор.
– Черентаев Паша… То есть Павел Эмильевич, – сказал бывший незнакомец.
– Ка-ак? – не поверил своим ушам Матадор.
Майор поглядел на сталкера укоризненно: не мешай!
– Эмильевич, – повторил Черентай. – А вам что – тоже смешно? Ничего смешного…
– Год и место рождения, – сказал Майор.
– Одна тысяча девятьсот… семьдесят… нет, восемьдесят… Восемьдесят второй, вот! Город Челябинск!
– Постоянное место жительства?
– А вот этого не имею, – огорчился Черентай. – Я сезонник.
– Семейное положение?
– Я же говорю – сезонник… Одно время подженился в Ростове – но не срослось…
– Имя, фамилия сожительницы?
– Татьяна… Не, Люба. Татьяна в Перми осталась. Не поехала на калым. А Танька меня кавказонам и продала. Нет, Любка. Я у их в рабстве был…
– Не похоже, – сказал Майор. – Руки. Грязные, да. Но не рабочие. По карманам щипал. Углы на бану вертел. Лохотронил.
– Да уж где уж, – вздохнул бомжик. – Так, по мелочи.
Все обитатели бара «Хардчо» с интересом наблюдали, как на их глазах в тяжких муках рождается истина. Только Белый сказал:
– При чём всё это? Не мучайте человека, мы и так…
– Прошу не оказывать, – сказал Майор. – Давления. На следствие. Последнее место. Жительства.
– Так Ростов же! Нет, Стерлитамак…
– Документы. Какие-нибудь. Справка.
– Может, и были документы, гражданин следователь, только этот демон их у меня и забрал.
Печкин навострил уши. Вот уже и демоны объявились в романе… Мистика нарисовалась…
– Имя, фамилия демона.
– Кто же у демонов фамилии спрашивает? – удивился Черентай. – И не в том я был положении, чтобы спрашивать…
– В каком. Положении. Вы были.
– Так в горизонтальном же! – обрадовался бомжик. – Я же говорю – в скверике лежал. Около вокзала. А меня этот демон и поднял – пнул по рёбрам. Я думал – это мент, то есть, извиняюсь, сотрудник ко мне вежливо обращается, а это, оказывается, он…
– Почему. Вы подумали. Что это демон, – сказал Майор.
Черентай смутился.
– Ну, демон не в смысле демон, – сказал он наконец. – А демон в смысле неизвестно кто.
– Значит. Неизвестный человек, – сказал Майор. – Особые приметы. Неизвестного.
– Костюм серый, хороший… Галстук серый, хороший… Шляпа серая, хорошая… Ботинки коричневые, но тоже хорошие…
– Врёт он всё вам, – подал голос Батюшка. – Которые демонов видели, так они по-другому поют…
– Прошу не оказывать, – бесстрастно сказал Майор. – О чём. Он с вами говорил.
– Работу предложил, – сказал Паша Черентай. – Непыльную, сказал. Типа сторож…
– Дальше.
– А дальше я ничего не помню, – развёл руками бомжик. – А потом вы мне в морду кипятком и плеснули и голову чуть не проломили…
– Одежду где взял, – сказал Майор. – Берцы где взял.
– Не моё! – страстно воскликнул Черентай. – Без суда не имеете права в тюремное одевать!
– Чего ж ты. Павиан бесхвостый. Ваньку перед нами валял?! – рявкнул наконец-то Майор.
Паша Черентай сжался в кресле – насколько путы позволили.
– Ничего я не валял, – пробормотал он. – Я даже не знаю, что вы за люди…
– А кто. Здесь цирк устроил. На пару с потерпевшим.
– Да я не потерпевший, – виновато сказал Белый. – Я тоже ничего не помню. Отпустите его…
– Вот! – обрадовался бомж. – И товарищ тоже…
Печкин не выдержал.
– Так не годится, – сказал он. – Только что мы столкнулись со сверхъестественным явлением. И вдруг оказывается, что его виновник – обыкновенный бичара. Так не бывает. Человек не может так резко измениться. То он был прямо Посланец Чёрного Властелина, а то вдруг Паша Черентай. Читатель не поверит… То есть… Я имею в виду…
– Вы закончили, – не спросил, а констатировал Майор. – Продолжаю. Вы сознаёте. Где находитесь.
– Где, где… В Кзыл-Орде! Да в том же городе поганом, которая станция…
– Название станции.
– Так я же там спал! Я на название не смотрел! Меня с поезда выкинули… То есть с электрички…
Майор выразительно посмотрел на Топтыгина.
– Полотенце, – сказал он. – Жалко. Что не знал такого способа. Теперь знаю. Это лучше. Чем «слоник». Никаких следов.
– Нет! – закричал Паша Черентай. – Я вспомнил! Станция Кошкин! Город Кошкин! Там я спал! На лавочке!