Муми-папа и море
Шрифт:
И еще он знал, что они не подымут копыта из воды и он никогда не узнает, какая из них – его морская лошадь.
Они исчезли в море. Он слышал, как они смеялись, уходя все дальше и дальше, и их смех казался не более чем ветром, овевающим берег.
Муми-тролль лежал на скале и глядел в небо. Он не мог больше думать о своей морской лошади. Когда он пытался, то видел двух морских лошадей, двух смеющихся маленьких морских лошадей, в точности похожих друг на друга. Они только прыгали в море вверх и вниз, пока его глаза не устали от этого. Их становилось все больше и больше, столько, что Муми-тролль не трудился считать. Он лишь хотел спать и чтобы его оставили в покое.
Муми-мамина настенная роспись становилась все красивее и растянулась до самой двери. Она нарисовала большие зеленые яблони, усыпанные цветами и плодами, множество паданок, лежащих в траве под ними. Повсюду были кусты роз, в основном красных, какие растут в любом саду. И вокруг каждого куста были выложены белые ракушки. Колодец был зеленым, а дровяной сарай коричневым.
Однажды вечером, когда солнце заливало комнату, Муми-мама рисовала угол веранды.
Муми-папа зашел и посмотрел.
– Ты нарисуешь скалы? – спросил он.
– Там нет скал, – сказала Муми-мама рассеянно. Она как раз рисовала перила, сделать их ровными было очень трудно.
– Это горизонт? – продолжал Муми-папа.
– Нет, это голубая веранда, – объяснила Муми-мама. – Там вообще нет моря.
Муми-папа долго смотрел на картину, но ничего не сказал. Потом пошел и поставил чайник на плиту.
Когда он опять обернулся, Муми-мама нарисовала большое голубое пятно и на нем что-то, что явно должно было изображать лодку. Выглядело неважно.
– Это нехорошо, – сказал он.
– Да, вышло совсем не так, как я хотела, – грустно признала Муми-мама.
– Что ж, очень хорошая идея, – сказал Муми-папа утешительно, – но лучше переделать это в веранду. Не нужно рисовать то, что не хочешь.
С этого вечера Мумимамина роспись все больше напоминала Муми-долину. Муми-мама обнаружила, что выдерживать перспективу иногда трудно, а временами приходилось изымать что-нибудь из должного окружения и рисовать само по себе: например, плиту и вещи из гостиной. И невозможно было изобразить каждую комнату. Можно было рисовать только одну стену зараз, и это выглядело неестественным.
Муми-мама открыла, что рисовать лучше всего перед самым заходом солнца. В пустой комнате Муми-долина была видна гораздо яснее.
Однажды вечером самый прекрасный закат, который Муми-мама когда-либо видела, зажег небо. Смесь красных, оранжевых, розовых и желтых языков пламени раскрасила облака над темным штормовым морем огненными цветами. Юго-западный ветер дул на остров, от четкой, угольно-черной линии горизонта.
Муми-мама стояла на столе, рисуя красной краской яблоки на верхушке дерева. "Мне бы такие краски! – подумала она. – Какие бы у меня были яблоки и розы!"
Пока она смотрела на небо, вечерний свет коснулся стены, озарив цветы в ее саду. Они казались живыми и сияющими. Сад открылся, и гравиевая дорожка со странной перспективой внезапно сделалась правильной и повела прямо к веранде. Муми-мама положила лапы на ствол яблони. Он был теплый от солнца, и она поняла, что сирень в цвету.
Тень, как молния, скользнула по стене. Что-то темное промелькнуло за окном. Огромная черная птица облетала маяк кругами, по очереди показываясь в каждом окне – в западном, южном, восточном, северном... как Ярость, безжалостно машущая крыльями.
"Мы окружены! – подумала Муми-мама в растерянности. – Это заколдованный круг. Я боюсь. Я хочу домой, прочь от этого ужасного заброшенного острова и жестокого моря..." Она обхватила лапами свою яблоню и зажмурилсь. Кора была шершавой и теплой, шум моря исчез. Муми-мама оказалась прямо в саду.
Комната опустела. Краски стояли на столе, а за окном черная птица кружила и кружила вокруг маяка. Когда краски в западной части неба потускнели, она улетела в море.
К чаю семья вернулась домой.
– Где мама? – спросил Муми-тролль.
– Наверное, пошла за водой, – предположил Муми-папа. – Смотри, пока нас не было, она нарисовала новое дерево.
Муми-мама стояла за яблоней, наблюдая, как они готовят чай. Они казались слегка расплывчатыми, словно двигались под водой. Случившееся не удивило ее. Наконец-то она оказалась в собственном саду, где все было на своих местах и росло так, как положно. Кое-где что-то было нарисовано неправильно, но это не имело значения. Она села в высокую траву и услышала зов кукушки на другом берегу реки.
Когда чайник закипел, Муми-мама крепко спала, прислонившись к яблоне.
Глава 7
ЮГО-ЗАПАДНЫЙ ВЕТЕР
В сумерках рыболов понял, что красивые большие волны приближаются. Он вытянул лодку повыше на мыс, перевернул ее и связал удочки. Потом забрался в свой маленький домик и свернулся так, что стал похож на сморщенный маленький шарик. Он лежал там, давая полному одиночеству поглотить себя.
Юго-западный был самым любимым его ветром. Он задул не на шутку и совсем не стих к вечеру. Это был осенний юго-западный ветер, который мог дуть неделями, пока волны не превратяться в высокие серые горы, вздымающиеся вокруг острова.
Рыболов сидел в своем домике, наблюдая, как вздувается море. Было чудесно не заботиться ни о чем на свете. Никто не разговаривал, никто не задавал вопросов, ни о ком не нужно было беспокоиться. Только тайна и неизмеримые просторы моря и неба окружали его, а они никогда не разочаруют.
Уже почти стемнело, когда его восхитительное одиночество было нарушено Муми-троллем, пробиравшимся по скользким скалам. Муми-тролль размахивал лапами, шумел и в конце концов начал барабанить в окно. Он изо всех сил кричал, что Муми-мама пропала. Рыболов улыбнулся и покачал головой. Он не мог ничего расслышать, потому что оконное стекло было слишком толстым.