Музей

Юлия Вертела

Капа быстро вошла внутрь музея и распечатала на принтере: «Фрагмент вазы. Конец XVIII века. Найден в Медвежьем переулке».

– Ах, Костик! Ну ты молодец! – лепила этикетку Капа.

– Да это не я, а неведомая сила меня к той вазе выбросила, так что голову разбил.

Костик потирал ушибленный затылок.

– Ну всё равно ты молодец. Пошёл, нашёл… А у меня и тортик припасён. Как будто чуяла, что этот день будет удачный, – побежала ставить чайник Капитолина.

ЛИЗА

В комнату Лизы вошли её родители, одетые по-походному.

– Лиза, пора вставать!

Лиза, нехотя потягиваясь, не открывала глаза.

– Лиза, мы уезжаем! – улыбнулась мама.

– Как! Уже?! – подскочила девушка.

– И не забудь про практику, – напомнила мама. – Я звонила Капитолине Ивановне. Там тебя ждут.

Лиза накинула халат и прошла с родителями в прихожую, где были собраны чемоданы, палатки и рюкзаки. Из рюкзаков торчали геологические молотки.

– Ну вот, опять вы меня бросаете на всё лето.

– Мы бы отправили тебя к бабушке, но у тебя практика. И потом ты уже большая, – поцеловал Лизу отец. – Ну что, присядем на дорожку?

Проводив родителей, Лиза стала собираться в местный краеведческий музей, куда её пристроила мама – под крыло своей старинной подруги Капитолины.

Костик, Лукич и Капитолина сидели за столом и пили чай, когда звякнул колокольчик над входной дверью в музей.

Через минуту в кабинет директрисы заглянула девушка с гербарной папкой.

Капитолина приветливо кивнула ей:

– Знакомьтесь, Елизавета, практикантка из областного педагогического университета. Будет изучать флору и фауну нашего края. Лиза, вы же с биологического факультета?

– Да, с биологического, – кивнула Лиза.

– Вот и отлично. Мне нужна помощница. А то я одна как перст среди мужчин.

– Зато перст указующий, – хмыкнул Лукич.

– Садись, Лиза, чайку попей. Знакомься, это наш Лукич, старейший реставратор. А это Костик, – Капитолина протянула руку в сторону худого и весёлого парнишки, – вообще-то он экскурсовод, но претендует быть великим археологом. Как начал у нас работать после института, так всё раритеты ищет. Сегодня он у нас герой. Нашёл вазу мраморную старинную. С вензелем Павла Первого.

– Здорово! – Лиза поглядела в сторону Костика, – а что такое раритет?

– Раритет – это редкая фиговина из прошлого, – ляпнул Костик.

Капитолина наукообразно поправила:

– Это историческая редкость. Не обязательно красивая с точки зрения обычного человека, но для музейщика – бесценный экспонат. Например, какой-нибудь там ржавый обломок старинной подковы – кому он нужен, кроме нас?

– А, понятно. Ничего интересного. История не мой любимый предмет, – поморщилась Лиза.

Капитолина тяжко вздохнула.

– Ничего, Лиза, может, история полюбится.

– Мда, но сегодня находка красивая. Такое и обмыть можно, – крякнул Лукич.

– Не с утра же, – бросила на него строгий взгляд Капитолина.

– Сегодня точно повод есть – то ли обмыть, то ли напиться. Мне сон такой приснился, что с утра хожу как пьяный… – сказал Костик.

– Эротика? – подмигнул Лукич.

Костик:

– Если бы. Приснился мне император Павел. Он разговаривал с Авелем, был такой монах-провидец. Комната, где они говорили, чем-то знакомая, круглая, со сводчатыми окнами, горели свечи. Я видел их – вот как сейчас вас вижу. И разговор такой, что не забыть… И ощущение, что неспроста всё это…

Лукич:

– Про Вангу знаю, а монах Авель-то чего предсказывал?

Костик:

– Много чего. Когда императора Павла убьют и кто будет дальше править… Все свои видения Авель изложил в рукописной книге. Я видел эту книгу во сне, она лежала на столе у императора.

Лукич ехидно:

– Ну ты хоть полистал её немного?

Капитолина досадливо:

– Не перебивай, Лукич.

Костик продолжал перечислять:

– Ещё Авель предсказал, что французы займут Москву при Александре Первом, убийство царской семьи, две мировые войны, оружие страшное, что сжигает города целиком. Во сне я видел, с какой тоской Павел выспрашивал у монаха, правда ли это? Но Авель успокаивал его и говорил, что Россия выстоит и главное о её судьбе написано в конце книги…

Лукич:

– Вот мошенник этот Авель – как монарха разводил!

– Ничего он не разводил, все его найденные предсказания сбылись, – возражал Костик. – Но часть предсказаний ещё не нашли.

– И где они спрятаны? – нетерпеливо спросила Лиза.

– Никто не знает, – отозвался Костик. Тем более мне странным показался сон. И на книгу мне рукой показывал Авель. А зачем? Во мне какой-то голос говорит теперь: найди ту книгу, Костя, найди. И Авель вёл меня куда-то в подземелье, он с факелом шёл впереди, указывая путь. Но я проснулся. Всё утро думал, где то подземелье? И ничего на ум мне не приходит. Может, замок графини Самойловой? Может, замок Мариенталь. А может, склеп какой-нибудь…

– Как интересно… – прошептала Лиза. – Замки… Склепы… Таинственные монахи с книгами заклинаний…

Лукич прыснул от смеха в свою чашку:

– Ты больше слушай Костиковы сны, и не такое тебе ещё откроется. Потом в отчёт запишешь по практике.

– Лукич, ты не хохми, – одёрнула его Капитолина. – Вазу реально Костик нашёл. Глядишь, и книгу отыщет.

– Да ладно, может, это ерунда всё, – усомнился Костик, – и выбросить мне сон из головы?

На последних словах с резного буфета упал фарфоровый бюст Павла Первого и вдребезги разбился за спиной у Костика.

Бух! – от неожиданности все подпрыгнули, осыпанные фонтаном мелких осколков.

Капитолина вскочила со стула:

– Ой! Да что же это делается! Бюст стоял не с краю! Сама его подальше задвигала, как он упал? – Капа застыла в непонятном страхе. – Это знаки. Свыше.

Лиза единственная спокойно допивала чай с бутербродами. Она ещё не привыкла к здешним странностям.

Лукич:

– Свыше говоришь? Знаки? Ага, аж с самого верха буфета валятся на нас.

– Лукич, но ведь предсказания Авеля существуют, это все знают, – уже придя в себя, ответила ему Капа.