Музей
Шрифт:
– И что же дальше? – приклеилась взглядом к Комиссарову Лиза.
– К весне испанцев расколошматили. Дворец накрыли наши артиллеристы. «Голубые» собрали вещички и укатили. А бочки с жёлтым крестом где-то замуровали.
– Может, вывезли?
– Неет. Они до сих пор в заброшенных подземельях. Где рухнули своды, куда сочится вода. Разъест их коррозия…
– Ииии? – с ужасом выдавила Лиза, уже почти чуя удушающий запах.
– Иприт попадёт в подземные воды, погибнет первой Славянка – она рядом, за ней Нева и всё на её берегах, потом – Балтийское море. Об этом я тоже пишу в Испанию. Чтобы предоставили документы.
– Но ведь иприт разлагается? За столько лет… – Костик пытался успокоить Лизу.
– Да, разлагается, – дополнительно подогревал Лизу Комиссаров. Лиза уже почти теряла сознание от ужаса. – Если его нагреть за сто семьдесят градусов. А в воде он чувствует себя как дома. Похож на студень, только ядовитый.
– И что, подземелья уже отрыты? – Костик спокойно пил свой чай.
– Приходи, Костя, увидишь.
– А можно и я с вами? – с замиранием спросила Лиза.
Она немного пришла в себя, и ей перестал мерещиться запах подгнившего чеснока.
– Всегда пожалуйста.
– А в подземельях есть сокровища?
– Лиза, если ты надеешься там найти клад, то заранее говорю – это не золото-брильянты, а черепки и монеты, обросшие зелёной патиной…
Костик отвлёкся от Лизы, задумался и внезапно посуровел:
– Совсем забыл! Леонид, мне нужен совет.
– Я слушаю.
– Сегодня сон мне странный приснился. Как ты думаешь, бывают вещие сны? – Костик пристально смотрел на Комиссарова.
– А о чём сон-то? – тот не понимал.
– Приснились мне император Павел и монах провидец Авель. Авель подарил Павлу книгу своих предсказаний. И пытался показать мне во сне, где она спрятана.
– И где же? – вытаращился на Костика Комиссаров.
– В том-то и дело, что я ничего не понял. Помню одно: там были какие-то подземелья, – разочарованно сказал Костик. – Авель вёл меня по ним, но я не смог узнать…
– Ну, подземелий у нас хватает, – отмахнулся Комиссаров.
– И что же делать?
– Не бери в голову. Ты лучше скажи, боролся ли Павел с Госдепом?
– Ещё как боролся! Только Госдеп тогда находился в Париже, Берлине и в Лондоне.
Комиссаров повернулся к Лизе:
– Лиза, в России всегда находились гниды, которые разбивали лбы в молитве на Запад. А ведь солнце на востоке восходит.
Лиза согласно кивнула, уже признав Комиссарова негласным лидером их движения по борьбе с Госдепом.
Комиссаров встал из-за стола:
– Костя, ты, помнится, мне шведскую карту Карлберга обещал?
Костик тоже встал:
– Сделаю.
ГОЛУБАЯ ДИВИЗИЯ
Костик поднялся в большой зал и включил компьютер.
Системный блок был замаскирован пышными вениками для бани, а монитор увенчан двумя бабами для самовара. Капитолина требовала соблюдать аутентичность интерьера.
– Спасибо за карту. И не забудь про письмо, Капе привет! Слава музею!
– Копальщикам слава.
Когда Комиссаров вышел, Лиза спросила Костика:
– А что, Комиссаров часто к вам заходит?
– Да каждый день. У него тайная влюблённость в нашу директрису. Давно по ней вздыхает и хочет поразить её своими раритетами и подземельями.
– Насчёт иприта он серьёзно?
– Вполне.
Костик вставил в компьютер флешку и начал править письмо.
«Ваше Величество. К вам обращается простой русский патриот Леонид Комиссаров… Так… Вот здесь… Просим Ваше Величество предоставить сведения о захоронении бочек с отравляющим газом ипритом… Экологическая катастрофа в европейском масштабе…».
– Кость, а для чего Комиссаров пишет испанскому королю?
– Как для чего? Он поступает, как принято. У нас ведь тоже все жалобщики обращаются к президенту. А вообще Комиссаров надеется установить контакты с архивами в Мадриде. Его главная тема – «Голубая дивизия».
– А почему она голубая, в ней служили геи?
– Нет, конечно, – рассмеялся Костик. – Просто в форму солдат входили голубые рубашки.
– И какие были испанцы в Голубой дивизии?
– Весёлые. Не то что немцы. Любили выпить и погулять. Среди фрицев ходил такой анекдот: «Если вы увидите немецкого солдата небритого, с расстёгнутой гимнастёркой и выпившего, не торопитесь его арестовывать – скорее всего, это испанский герой». Это их и сгубило.
– Как?
Лиза поудобнее устроилась на старинном диванчике.
– В июле сорок третьего испанцы устроили праздник во дворце графини Самойловой. Накрыли столы, приехали немецкие генералы. Об этом заранее знала наша разведка. Со стороны Ленинграда ударили дальнобойные орудия. Обстрел длился сорок минут. Тремя волнами. Корректировщик огня скрывался в землянке на берегу Славянки. По рации наводил. Испанцы поймали его и казнили. А предал того наводчика якобы дед Комиссарова. Вот Леонид и пишет письма в архивы, хочет доказать, что его дед невиновен.
– Ты хочешь сказать, что всё это личное, и никакого иприта нет? – ахнула Лиза.
– Почему нет? Я сам слышал рассказ про бочки от очевидцев. И потом Комиссаров не тот человек, чтобы ставить личное выше Родины. Просто в данном случае это совпало.
Костик встал из-за компьютера:
– Клади лису на место. Рабочий день окончен.
Лиза сняла ватник, закутала в него свою плешивую лису. И вместе с Костиком они закрыли музей.
Уходя, Костя погладил вензель на мраморной вазе и улыбнулся чему-то своему.
– Ну, как тебе твой первый день в музее, Лиза?
– Сначала я сбежать от вас хотела. Какая практика с одной плешивой лисой и учебником природоведения? Да и вы все странные какие-то. В сны про монаха верите. В испанского короля…