Музейный артефакт
Шрифт:
Они молча смотрели друг на друга. Наконец Кфир собрал все свое мужество и отрывисто сказал, как будто безрассудно бросался в холодную горную реку:
– Я люблю вашу дочь. И она любит меня. Я хочу просить ее руки. Тем более что скоро Зуса родит вам внука.
Старик приподнялся, опираясь на локоть, его брови сурово сдвинулись. Казалось, он хочет взглядом прожечь ученика насквозь. И это ему почти удалось – Кфир почувствовал, что толстая накидка дымится на животе.
– Ты влез в постель моей дочери? Она понесла от тебя?
– Могло ли быть иначе? Ведь мы жили вместе несколько лет. И полюбили
– Читал. И это одна из причин, по которой я не отдам тебе Зусу. Ты плохо кончишь!
– Как? Что со мной будет?! – помертвелым тоном спросил юноша.
– Тебя разорвут на части, – произнес Мар-Самуил совершенно обыденным тоном, словно отвечал на вопрос, что будет сегодня на завтрак.
– Кто?! – Кфиру чуть не стало дурно. На лбу выступил холодный пот. – Дикие звери? Хищники?
– Нет. Самые обычные лошади…
– Уф, – юноша перевел дух и вытер пот, успокаиваясь. Старик спросонья говорит всякую ерунду. Лошади не едят людей и не рвут их на части… Значит, на его последней странице написано вовсе не это!
Образ Мар-Самуила расплылся, Кфир подумал, что он превращается в льва или тигра, чтобы немедленно растерзать наглеца. Но старик просто исчез. А Кфир опять оказался в постели, и Зуса трясла его за плечо.
– Вставай, Кфир, пора ужинать!
С замиранием сердца он открыл глаза. Но это была не Зуса, а Эсфирь. Он бы уговорил старика, и если бы не подвернулась дочь Бенциона, то сейчас безвестного ученика будила бы дочь Мар-Самуила. В маленьком домике у Нижних ворот… Так что дело не в Эсфири!
Глава 5
Пир в Ершалаиме
В просторном зале было шумно. Наступило время третьей перемены блюд: после даров голубой пучины – тушеной макрели, гигантских морских раков, скатов под острым соусом, подали птиц – жареных голубей, тушеных в вине фазанов, томленых в кипящем оливковом масле и приправленных специями ласточек, принесли мясо – запеченные на углях ребрышки ягненка, козье седло, бычий филей. И, конечно, выпито было уже немало, поэтому возлежащие за низкими столами гости разговаривали громче обычного, смеялись, не сдерживаясь, во все горло славили богов и произносили тосты за здоровье хозяина. Бронзовые кубки глухо стукались друг о друга, выплескивая на стол неразбавленное вино.
В свое время Кфиру несколько раз приходилось сопровождать примипила Авла Луция на римские пиры, но до триклиния [21] он никогда не доходил – ожидал с другими рабами у ворот. Раб центуриона Кезона, которому частенько приходилось выводить из зала своего напившегося хозяина, рассказывал, какие богатые угощения стоят на столах. Настолько разнообразные и обильные, что их невозможно съесть, и пирующие, отойдя в сторону, щекочут себе горло гусиным пером, дабы опустошить желудок и продолжить трапезу… А раб Дакус клялся, что пирующие прямо за столами совокупляются с возлежащими рядом гетерами. Молодой Львенок не верил всем этим россказням. Но сейчас он мог убедиться, что рабы говорили чистую правду. Хотя до совокуплений дело не дошло, потому что на пир к наместнику гетер не звали.
21
Триклиний –
Кфир возлежал по правую руку от Вителия Гарта, его стол был всего третьим от стола прокуратора. Это стало наглядным свидетельством того, что он входит в число приближенных римского наместника. Ибо за первым столом пировали первосвященник Раббан Бен Заккайи, префект Ершалаимского гарнизона Клавдий, начальник тайной стражи Флавий и еще несколько первых лиц местной и римской власти: Гарт пытался соединить обе эти ветви и если не подружить посланников Рима с иудейскими начальниками, то по крайней мере сблизить их между собой.
За вторым располагался его тесть Бенцион Бен Ариф, член синедриона Бен Бенямин, главный раввин городской синагоги Бен Исайя и другие руководители религиозной общины. А вокруг Кфира находились легат римского легиона в Ершалаиме Антоний, племянник наместника центурион Клодий, богатейшие купцы Енох и Мордэхай, владелец виноградников Иосиф… Причем римские военачальники держались с Кфиром на равных, а Клодий так вообще выражал откровенное почтение, в то время как на местных богатеев они поглядывали свысока. И купцы заискивали перед римлянами и переносили это заискивание на лекаря, признавая его превосходство.
– Уважаемый Кфир, можете вы вставить мне новые зубы, как Бен Бенямину? – уважительно спросил Мордэхай.
– Конечно, – кивнул лекарь. – Только запишитесь заранее у моего помощника Ави.
– И у меня такая же просьба!
– И у меня!
Енох и Иосиф сказали это одновременно. Они недавно помирились после неудачной женитьбы детей и гибели Адама.
– И вы запишитесь. Зубов на всех хватит…
Вителий Гарт поднял руку, и шум мгновенно стих. Наместник был в пурпурной тоге, скрепленной на плече золотой застежкой. Он возлежал за столом один, показывая, как далека дистанция между наместником императора и всеми остальными. Локтем левой руки он опирался на пиршественное ложе, а в поднятой правой держал серебряный кубок.
– Я пью за венценосного императора Рима Тита Флавия Домициана, да будут милостивы к нему боги! – громко произнес прокуратор и осушил чашу до дна. Быстрый слуга снова наполнил кубок. Три ветерана в шлемах, толстых буйволиных нагрудниках и поножах полукругом стояли за спиной наместника, одной рукой опираясь на приставленные к ноге копья, а вторую положив на рукоятку меча. Они внимательно осматривали гостей.
Гости тоже выпили. Легат Антоний смотрел на держащую кубок руку Клодия с выжженным на кисти изображением корабля. Тот краем глаза перехватил этот взгляд и, допив, с недовольным видом спрятал руку под стол.
– У тебя ведь раньше не было этой татуировки? – спросил Антоний. Это был крупный, начинающий лысеть мужчина, возрастная грузность которого не могла скрыть развитые мышцы воина.
– Не было, – потряс головой Клодий. – Но я выпил слишком много вина с греческими моряками и попросил выжечь их знак на мне. Признаю, что это было глупо…
– Но после этого изменилась и твоя рука. Что это значит?
– Разве? Не знаю. Она по-прежнему ловко управляется с мечом…
В последней фразе центуриона проскользнула угроза, но опьяневший легат не обратил на это внимания.