Муж для серой птички
Шрифт:
Отстраненность. Каждый сам по себе, а князь и Борис явно с этим не справлялись…
— А как вы стали воином? — спросила Луиза Зину, которая приехала во главе с караваном. Так получилось, что они оказались рядом. Весий куда-то делся, а мужчины, с которыми приехала Зина, вешали лапшу на уши местным женщинам.
— Захотела и стала, — ответила лениво Зина.
— И никто не был против?
— А я у кого-то должна была спрашивать разрешения, что мне делать? Посмотрела бы я на того человека, который станет мне указывать, что делать.
— Никогда не думала, что так можно, —
— Все недостижимое у нас в головах. Хочешь делать, так делай. Найди человека, который захочет тебя учить и работай над техникой. Никогда не знаешь, что пригодиться. Моя мама никогда не поощиряла боев на мечах, а мне нравилось. И ведь пригодилось, — она на миг задумалась. — Тебе это может показаться странным, но у нас свобода выбора. Занимайся чем хочешь, главное, чтоб это приносило пользу. Но сразу предупрежу, кавалеров будет меньше. Ребята начнут тебя видеть, как «своего парня».
— Зато можно отпор дать, если кто обидеть захочет.
— То же верно, — не стала спорить Зина. — Луиза, если хочешь — то ты сможешь добиться всего, что угодно. И ни на кого не смотри. А замуж всегда успеешь выйти.
— Уже там побыла. Больше не хочу.
— Потому что это было по договоренности, а не по любви. Когда любишь человека, то с ним хочешь жить вместе, а не стремишься от него сбежать. Но по молодости это не понимаешь. Все кажется концом света. Но просто поверь — это не так. Первый блин получился комом, а брак вышел неудачным, но подрастешь и найдешь себе милого по душе. Твой праздник еще не наступил, но он будет.
— Спасибо, я пока не хочу и не думаю, что будет так. Я хочу стать сильной. Больше не бояться, — призналась Луиза. — Прясть пряжу — это хорошо, приятное и успокаивающее занятие. И детей учить интересно. С ними весело разговаривать. Но это все не то. Я хочу быть кем-то более значимым, чем пряха.
— Все в твоих руках, — улыбнулась Зина. — Все дороги перед тобой. Выбирай любую. Никто против этого ничего не скажет.
— Я подумаю, как это сделать, — сказала Луиза. В этот момент Диж пригласил Зину на танец. Та отказывалась, но он все равно ее вытащил на площадку. Этому типу со слащавой внешностью и повадками завзятого ловеласа было сложно отказать, чем он и пользовался.
Луиза впервые за все это время почувствовала надежду. Она улыбнулась. Стать сильной и больше ни от кого не зависеть — разве об этом можно не мечтать? Но эти мечты были далекими и напоминающие сказки, которые так любит Мируша. А тут оказывается можно и мечту сделать реальностью. Если Зина так говорит, а она не будет врать, потому что ей смысла не было это делать, то все может измениться. И не надо будет претворяться, играть роль жены князя, дочери важного человека. Не надо все время бояться что-то сделать не так и ошибиться. Можно будет стать почти такой же, как Мируша, которая никогда и никого не боялась. Или сильнее ее. Главное захотеть. А она этого сильно хотела…
Мируша, Мируша и опять Мируша. Страшная девчонка, о которой все почему-то говорили. Это уже Бориса начало раздражать.
подольститься. То Весию голову запудрила, теперь этому старому пьянице. А он ведь думал, что она не такая. Той ночью, когда она ему про детства рассказывала, про несчастную судьбу, он ведь себя последней скотиной посчитал. Обидел бедную сиротку. Да эта сиротка кому угодно даст сто очков фору. Знает с кем дружбу водить. Знает кому, что петь. Он не мог поверить до чего бывает фальшивая женская натура. Бьет по болезненному. Отвратительно. Но он больше не поведется.
Танцевать она любит! И песни петь! Но только сапоги подари! Вымогательница.
Он остановился рядом с конюшней. Все равно стоило признать, что когда она так на него смотрела, когда он услышал ее голос, который наполнял все вокруг каким-то волшебством, то хотел горы свернуть. Чародейка, с чарующим голосом. Ей здесь было не место. Нужно было убрать девчонку с глаз подальше.
— Сапоги она захотела! Так и получит! — сплюнув, он повернул в крепость.
Мируша же в это время лежала в кровати и мечтала о красивых и удобных сапогах, в которых так приятно будет танцевать. Оставалась надежда, что этот подарок будет что-то значит. Не просто же так Борис пообещал эти сапоги. И сегодня он смотрел на нее не так, как обычно. Был не таким хмурым. Надежда — она грела сердце, заставляла жить и придавала этой жизни вкус. Оказывается надо не так и много, чтоб почувствовать себя счастливой.
Силий же прогуливался по стене. Это было странно. Ощущать вкус жизни, который был забыт. Птичка. Почему-то язык не поворачивался назвать ее Мирушей. Не шло ей это имя. Птичка, которая так и не смогла улететь на юг. Осталась здесь, потому что поранила крыло. Ей было холодно и одиноко, вот она и придумала человека, который смог бы согреть ее сердце. Любовь, которая была ей просто необходима, чтоб не замерзнуть в чужом краю. И ведь она понимала, что ее любовь недостижима, поэтому и любила. Так ведь проще жить. Можно мечтать и не подстраиваться под другого человека. Не испытывать разочарования, ведь в мечтах его нет. Есть только иллюзия.
Он же не знал, стоит ее вытаскивать из этих иллюзий или все оставить как есть. В этом мире столько разочарования и боли, а ей и так досталось. Но ведь иллюзии — это не сама жизнь, а ее подобие. Только ведь если вытаскивать ее в этот мир, то принимать на себя ответственность за ее дальнейшую судьбу. А он уже привык жить один. Привык, что надо отвечать лишь за себя. Или скорее губить. Приближать конец этой дурной и сложной жизни. Или до финала еще рано? Сколько ему? Только недавно исполнилось сорок лет. Часто говорят, что в этом возрасте открывается второе дыхание и жизнь только начинается. И опять вопрос, нужно ли ему это?