Мужчина высшей пробы
Шрифт:
– Входите-входите. – Удивившись, Оля все же пригласила ее войти.
Коллега зорким взглядом окинула учительский стол.
Среди тетрадей и мелких вещиц, валявшихся на столе, сияла стодолларовая купюра.
– Вот видите. – Катя Земцова демонстративно дернула плечиком. – Специально меня оставила после занятий, вымогательница! А в следующий раз попросила принести больше.
Оля не могла выговорить ни слова.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Расследование инцидента ребята провели сами, заставив Катю в конце концов признаться
Вскоре Кирилл Петрович объявил в школе, что женится на Оле. Известие было проглочено коллективами и учителей, и лицеистов с неудовольствием.
Они подали заявление в загс, после чего Оля представила жениха родителям.
Не понравиться Кирилл Петрович не мог. Даже требовательная мама осталась довольна выбором дочери.
После ужина бабушка, затянув Кирилла в свою комнату, долго беседовала с ним.
– Ты о чем его допрашивала? – позже поинтересовалась Оля.
Бабушка покачала головой.
– Что-нибудь плохое узнала?
– Нет, все хорошее, – успокоила ее бабушка.
– Значит...
– Значит, тебе будет с ним трудно.
– Почему?
– Потому что ты...
– Я его не стою, да?
– Что ты, девочка моя! Никогда так не говори. Ты достойна самого хорошего в жизни. Я вовсе не об этом. Придет время, поймешь. – Бабушка вздохнула.
– А сейчас?
– Живи, наслаждайся.
– Что ты, ба, загадочная такая?
– Просто я многое повидала, не хочу думать о плохом. Тем более что действительно он... – Бабушка задумалась.
– Бабушка, мне кажется, он такой... такой, в общем, золотой! – в восторге от своего выбора воскликнула Оля.
– Золото, детка, тоже разное бывает, и не всем оно приносит радость.
– Что ты, ба? Ты как в детских сказках: «От золота все несчастья», – страшным голосом прогудела Оля. – Однако все хотят «жить, поживать да добра наживать»!
– Так-то оно так, но...
– Я понимаю, что ты имеешь в виду, но он не такой. Он не то золото, что поражает блеском. В нем ни капельки показухи!
– А какой он, детка?
– Он самый-самый, в общем – высшей пробы!
– Значит, мужчина высшей пробы?
Оля, зажмурившись, обняла бабушку.
Свадьбу назначили на май.
– Везет же тебе, Олька, – по-хорошему завидовала ей Лелька. – А у меня...
– Где же твой олигарх? – подтрунивала над подругой счастливая невеста.
– Не говори, – махнула рукой Лелька, – сама не знаю, куда меня несет!
На дне рождения Дениса Лелька познакомилась с белокурым голубоглазым мальчиком, приятелем именинника. В тот день они до умопомрачения накупались в бассейне, а потом толпой поехали на ночную дискотеку. Светловолосый ангелочек покорил сердце Лельки. Звали его Ванечка. Лелька рассказала подруге, как, затянув его в ресторан, поплатилась за свою корысть. История выглядела так:
«– Что будете пить? – спросил официант.
– Что желает дама? – поинтересовался голубоглазый ангел.
– Дама желает бутылку вина, – беспечно произнесла Лелька.
– Какого?
– Самого вкусного, – пожелала Лелька.
Официант перестарался. Когда по окончании пиршества им принесли счет, ангел захлопал
– Как же так? – возмутилась Оля. – Ты же сама меня учила смотреть в меню. Вино за сто баксов!
– Я думала, он богатый. Я его в Турцию пригласила с компанией, как тебя. А он сказал, что не может, видите ли, ему в Париж нужно. Представляешь, в Париж? Я и размечталась! Когда спросила зачем, он ответил, что по делу. Ну, я решила, деловой, и шмотки на нем дорогие, как у Дениса.
– Понятно.
– Позже выясняется, что он вообще детдомовский. Его просто так Ванечкой назвали, похож на образ. Ванечку одна женщина усыновила, а потом умерла. Спасибо, квартирку скромную оставила, и отец Дениса его содержание в вузе оплачивает. Он вообще меценат. Директор детдома его в качестве спонсора нашла. Иначе Ванечка бы после школы пропал. Денис с ним через отца и познакомился. Он же ему и все шмотки свои отдает.
– А как же Париж?
– Ой, с Парижем вообще трагическая история. В детдоме у Ванечки маленькая подружка была по имени Мадлен. Отец у нее темнокожий француз, мать вообще неизвестна. Так вот француз этот несколько раз в детдом приезжал, хотел ее с собой на свою родину забрать. Но там, в детдоме, волокита, документов кучу нужно было собрать, не удалось ему, в общем, а может, и не очень старался. Девочку эту чернокожую какие-то подонки вечером в подворотне до полусмерти избили. Мой голубоглазый ангел к ней в больницу приезжал и поклялся, что обязательно в Париж выберется и отца ее найдет.
– Когда?
– Как только, так сразу.
– Как только чего?
– Как только деньги появятся.
– А-а! Еще не появились?
– Нет.
– А девочка?
– Девочка, слава Богу, поправилась. Ванечка ее навещать в детдом ходит. Иногда на воскресенье к себе берет. Теперь вместо ресторана они у меня обедают. Девочка эта с Дашкой и Машкой мне весь дом вверх дном переворачивают. А мой голубоглазый «олигарх» на них любуется. Говорит: «Давай для компании еще одного мальчика им родим. Веселее будет».
– Ой, – застонала Оля, – тебе на всех денег, наверное, не хватает?
– Конечно, мои родители подкидывают. Девчонку эту, Мадлен, очень любят и жалеют.
– А «олигарха»?
– А «олигарха» я сама...
– Что?
– Кажется, я в него влюбилась. Он, знаешь, какой парень добрый. Стипендию получит и тут же бежит Машке с Дашкой конфеты покупать. Ему скоро диплом защищать. Работать пойдет. Знаешь, Олька, иногда мне кажется, что мы должны были с ним встретиться, будто судьба или предсказание какое-то нас свело.
– Конечно, ты ведь именно о таком мечтала!
– Я про олигарха просто так говорила.
– Догадываюсь.
– Вот он защитится, и мы тоже заявление подадим, как ты.
В лицее все текло своим чередом. На майские праздники выпускники получили приглашение от своих сверстников с далекого Севера посетить их край.
Кирилл Петрович, историк по специальности, много рассказывал ребятам о деревянном зодчестве, кружевных церквях, построенных руками русских умельцев.
Дружба столичных ребят с северянами поддерживалась через Интернет.