Мужские игры
Шрифт:
– Да ладно тебе, – недоверчиво протянул Юра. – Так не бывает. Псевдонаучные фокусы – вот что это такое.
– Не веришь – не надо.
Она посмотрела на часы и удивленно охнула:
– Мать честная, восьмой час! Что-то Барин меня не дернул с вечерним докладом.
– Так он с журналистом беседы беседует. Это, как я понимаю, надолго.
Настя потянулась к внутреннему телефону.
– Владимир Борисович, это Каменская. Вы будете меня вызывать сегодня? Хорошо, спасибо.
Она положила трубку и весело подмигнула Короткову.
– На сегодня нам амнистия вышла. Их светлость занят и освободится не скоро.
– Ты еще долго?
– Посижу часа полтора, надо бумажки разгрести. А ты?
– И я примерно столько же. Отвезу тебя куда-нибудь к метро.
Около девяти вечера Настя и Юра Коротков собрались по домам. На улице Настя подняла голову и поискала глазами окна кабинета Мельника. В окнах горел свет, Владимир Борисович еще был на работе. Колобок-Гордеев тоже никогда не уходил рано, случалось, и ночевал на Петровке. Как знать, может быть, новый шеф окажется в итоге не намного хуже старого…
Притормаживая возле очередного перекрестка, Валентин Баглюк с трудом справился с машиной. Дорога была очень скользкой. И как его угораздило опять набраться? Впрочем, понятно, он так разнервничался из-за этой пленки и вообще из-за всей истории. Глупая история, если вдуматься. Надо же было так подставиться! И свое имя замарал, и редакцию подвел. Идиот. Распсиховался и начал глушить разгулявшиеся нервы алкоголем. Голова теперь чумная, соображает плохо, руки-ноги утратили координацию. Ладно, до дома бы добраться – и в постель. А завтра видно будет.
Начальник-то этот милицейский нормальным мужиком оказался, не орал, права не качал, расспрашивал спокойно и подробно обо всем. Видно было, что он Баглюку сочувствует, понимает, что тот не по злому умыслу такое сотворил. Не то что сыщик Коротков. От Короткова на километр злостью разило, ненавистью к журналисту. С ним и разговаривать по душам не хотелось. А с Владимиром Борисовичем разговор хороший вышел, душевный. Баглюк, конечно, покаялся, бил себя в грудь, извинялся, а Мельник все время его останавливал и заставлял снова и снова возвращаться к обстоятельствам получения пленок.
– Кто-то затеял против уголовного розыска грязную игру, – говорил он Валентину, – и мне сейчас важны не ваши извинения. Я хочу понять, кто и зачем это сделал.
И опять спрашивал, когда тот человек позвонил, что сказал, как они встретились, как выглядел незнакомец, в чем был одет. Просил припомнить и описать походку, жесты, манеры, интонации речи, характерные словесные обороты. Баглюк старался изо всех сил, напрягал память, рассказывал, стараясь быть максимально точным. Владимир Борисович – человек занятой, сразу видно. За время их беседы несколько раз выходил из кабинета по неотложным делам, оставляя Баглюка одного, правда, ненадолго, минут на пять-семь, не больше. И каждый раз извинялся за то, что вынужден прервать беседу. Вежливый, воспитанный. Приятный, одним словом, мужик этот Владимир Борисович Мельник.
Тяжелое опьянение все не проходило, в глазах у Баглюка двоилось, да и реакция была замедленной. Ему стало в какой-то момент страшно, показалось, что машина совершенно его не слушается и едет сама по себе, куда захочет. Может, бросить ее к чертовой матери где-нибудь в переулке и взять такси, а забрать завтра, когда протрезвеет? Нет, угонят, как пить дать угонят или разденут догола, машина
Встав на красный свет у очередного перекрестка, Валентин воровато оглянулся вокруг, быстро достал из «бардачка» плоскую бутылку виски и сделал три больших глотка. На душе сразу повеселело, дорога уже не казалась ему такой скользкой, а машина – неуправляемой. Чего он испугался, дурачок? Не в первый раз сидит пьяным за рулем. Правда, раньше он ездил только, как говорится, «чуть-чуть взямши», а в такой степени опьянения, как сегодня, ему машину водить не приходилось. Ну и ладно. Всегда обходилось, и сейчас обойдется. Ничего страшного. Его ангел хранит, до беды не допустит. Сейчас газку прибавим, и через десять минут дома. Уже, можно считать, доехали.
Утреннее совещание у Мельника началось с неожиданности, но еще более неожиданным был тот оборот, который принял разговор. Собрав сотрудников отдела, начальник сказал:
– Все вы, конечно, знаете, что недавно в одной из газет была опубликована статья «Трупы на свалке». Полагаю, что все вы ее читали, поэтому не стану пересказывать ту грязь, которую на нас в этой статье вылили.
Народ закивал головами, дескать, конечно, читали, пересказывать не нужно.
– Хочу сказать вам, что статья была написана на основе материала, который при проверке оказался фальшивкой. С облегчением могу констатировать, что утечки секретных сведений из нашего подразделения не произошло. Но в этой пикантной ситуации один из наших сотрудников проявил поразительный непрофессионализм, который граничит уже просто с халатностью и безразличием к выполняемой работе. Я имею в виду майора Короткова.
Все недоуменно уставились на Юру. Как же так? За Юркой никогда не водилось…
– Позавчера майор Коротков посетил редакцию газеты, опубликовавшей статью, познакомился с журналистом Валентином Баглюком и выяснил, на основании каких материалов была написана эта статья. По договоренности с редакцией материалы были переданы в Федеральное бюро судебных экспертиз для проведения предварительного исследования. Вчера эксперты пригласили Короткова и автора статьи Баглюка и наглядно продемонстрировали им свидетельства фальсификации, после чего Юрий Викторович привез Баглюка на Петровку, ко мне, для дачи объяснений. Юрий Викторович, – обратился Мельник к Короткову, – не сочтите за труд рассказать нам, что вы узнали об обстоятельствах появления у Баглюка двух фальсифицированных записей.
По лицу Короткова было видно, что он не чувствует своей вины и не понимает, что происходит. Он поднялся, одернул пиджак.
– Баглюк рассказал мне, что получил эти материалы от неизвестного мужчины, который якобы озабочен развалом агентурно-оперативной работы в милиции и хочет, чтобы была опубликована скандальная статья, после чего, может быть, на проблему обратят внимание.
– И это все?
– Это все, товарищ полковник.
– И вы, опытный оперативник, считаете, что этого достаточно? Вы выяснили, что это был за человек, как выглядел, как был одет, как двигался и говорил? Вы хоть что-нибудь спросили об этом у Баглюка?