My December
Шрифт:
Идеален.
Даже сейчас он идеален для нее.
— Ты считала меня таковым? — хмурит брови, усмехаясь.
Вот чертовка.
— Разве я сказала это? — смеется девушка искреннее, в который раз убедившись, что больше всего на свете Драко Малфоя любит лишь Драко Малфой.
— Мне так показалось.
Прохладный голос выбивает ее из омута собственных мыслей, возвращая в гостиную: темную, мрачную. Где стояли только двое, держась друг за друг друга, словно за последнюю ниточку, спасавшую
— Ты неправ.
Хмурится.
Неправ?
Ох, Грейнджер…
— Я всегда прав, — приподнимает брови, вызывающе смотря на Гермиону.
Только она могла сказать ему такие слова. Прямо, не боясь, что он сделает ей что-то.
— Сомневаюсь. Не стоит быть таким самоуверенным — это губит людей.
— Это и так меня погубило, — шепотом, который сливается с шумом дождя, тарабанящим за окном.
Фраза, которая не принадлежала ему. Тихий отголосок чего-то.
Чего-то, но не его мыслей.
Потому что он больше не может держаться, смотря на ее губы. На выступающие ключицы, и вздымающуюся грудь.
Губы находят тоненькую шею, прикасаются к ней осторожно, нежно. Проводит языком по прохладной коже, словно пробуя на вкус.
Кофе. Невероятный запах кофе.
Гермиона кладет руку ему на плечо, вцепившись в него ногтями. Судорожно вдыхает воздух, закрыв глаза от удовольствия.
— Драко… Что ты делаешь?
Как будто не понимает. Будто бы в первый раз разряды электрического тока проходят сквозь их тела, объедения чем-то единым, целым.
— То, чего хочется нам обоим. Ты ведь хочешь этого?
Она еле открывает глаза, закусив губу. Держится, чтобы стон не вырвался из уст.
— И не смей лгать, — не отрываясь от ее плоти, проводя рукой по талии, все ниже и ниже — к бедрам.
— Чего — этого? — сипло спрашивает.
И в следующую секунду уже резко выдыхает, как только пальцы касаются поясницы. Холодные, оставляющие миллионы мурашек.
— Этого, — закусывает кожу, проявляя багровые пятна.
Заставляет девушку протяжно стонать, пытаясь сдержать эмоции.
Невероятно.
Она была невероятно привлекательной.
Гермиона извивалась под Малфоем, словно змея, приспосабливаясь к новым действиям со стороны парня.
И вновь охуительно приятно находиться так близко к ней, позволяя себе то, чего Гермиона не разрешала другим.
Целуя ее, вжимая в стену, оставляя засосы на бледной коже. Заставляя девушку вскрикивать, растворяясь в ощущениях, прижимаясь плотнее к аристократу.
И это чувство, будто бы нет ничего прекраснее, чем стоять здесь — рядом с Грейнджер. Нет ничего прекраснее, чем солоноватый вкус ее кожи, ее красных губ, запаха шоколада. Такого родного, приторного.
И обо всем можно забыть. Рядом с ней — грязнокровкой.
Мысль это больше не была
Грязнокровка? Ну и черт с ней!
Она чувствовала, что еле держится на ногах. Голову словно сносило куда-то, и мысли становились легкими.
Девушка с силой впилась в губы Драко и почти прошептала:
— Я… не могу… стоять…
Резким движением он подхватывает ее на свои бедра. Она скрепляет ноги за его спиной, прижавшись всем телом к нему.
Руки неумело расстегивают пуговицы и отбрасывают рубашку в сторону. Запрокинув голову, Гермиона тяжело дышит, а затем улыбается.
Быстрыми шагами он идет в свою спальню, сжимая свободной рукой ее грудь. Спускаясь пальцами по ее телу, мягко хватая за волосы и стягивая их вниз.
Возбуждение ударило с такой силой, что парень почти бросает девушку на кровать. Она со стоном касается простыней и забвенно смотрит за тем, как он скидывает штаны.
Охуеть.
Охуеть можно, как он хотел ее.
Снять к чертям эту ненужную одежду, выбросить ее подальше. И, наконец, вновь понять, что она — только его.
Собственность, принадлежность.
Похер. Главное — его.
Набрасывается на хрупкое тело, как волк на добычу, и быстрыми движением, чуть ли не разрывая ее мантию, скидывает ткань с кровати. Проникает длинными пальцами под рубашку и вынимает пуговицы из-под затяжек.
Гермиона выгибается на простынях, протянув руку к его волосам. Почти до боли сжимает их, оттягивая голову в сторону.
Быстрее. Быстрее, черт побери, делай это.
Он пробирается к лифчику, и тот летит в неизвестном направлении, ударяясь о стену.
Касается ее груди, а затем ртом оставляет засосы на всем теле.
Кажется, что вселенная девушки сейчас взорвется от всего этого.
О, Мерлин.
Как ему хотелось вновь ощутить ее плоть: тощую, исхудавшую.
Но ее.
Оставляет мокрую линию поцелуев, опускаясь в интимную зону. Стягивает юбку с колготками. Грубо целует ноги, прикусывая кожу.
— Тебе нравится? — заведенно спрашивает он, оторвавшись на секунду. — Нравится?
Она не в силах даже ответить. Только быстро кивает головой, лишь бы он продолжал.
Улыбаясь, Драко снимает трусики. Облизывает губы, и на лице читается неподдельное блаженство и торжествующее наслаждение.
— Ты понимаешь?..
Он не заканчивает, потому что девушка сильнее тянет его за волосы. Прогибается, будто стоит на мостике, и сдавленно шепчет:
— Хватит говорить.
Тот лишь сильнее улыбается, проводя пальцами по ее паху.
Громкий стон раздается на всю комнату, проникая в его голову. Он отвечает тем же, чувствуя тугой ком внизу живота.
Что он сейчас сделает с ней, черт побери. Как он сейчас ее…