My December
Шрифт:
Девушка почти бьется в конвульсиях, когда длинные пальцы проходят вовнутрь, начиная быстрые движения.
— Тебе хорошо, Грейнджер? А? Отвечай, — протяжно произносит тот, сильнее давя в нее.
Она не отвечает, лишь сильнее кричит, извиваясь на простынях. И этого достаточно, чтобы он зарычал, как зверь.
Какая она сексуальная.
Голову срывает от одной мысли, что все это — его. Только, блядь, его. И никогда не будет ни Страцкого, ни Уизли, ни кого-либо еще.
Парень убирает руку под протяжный вздох, и целует
Кажется, что она рассыпается на тысячи мелких частичек, когда он поднимается выше, раздвигая ее ноги в стороны.
Его плоть уже горит, как раскаленная. Таким теплом можно было бы затопить тысячи домов.
Главное — держаться, чтобы не сделать слишком больно ей.
Она снова стонет, как только пальцы касаются груди, словно ледышки.
— Прошу, скорее.
Но он не торопится, словно играя с ней.
Даже сейчас.
— Ты правда хочешь?
Уже не в состоянии ответить, только сильнее впивается ногтями в волосы. И стонет.
Он наклоняется к девушке, покрывая ее вскрики губами. Заглатывая эмоции своим языком.
Как же ты сексуальная, Грейнджер. Если бы ты только знала.
Она спускается ниже, стянув его боксеры. Руки дрожат, а ноги деревенеют, и она почти умоляюще смотрит в веселые серые кристаллики.
Кажется, он веселится.
Но до того момента, как резко, болезненно, входит в нее.
Протяжные стоны сливаются воедино. Она закидывает голову назад, протянув руки к его лицу.
Легкая боль проникает ей под кожу, но в следующее мгновение невероятное чувство того, что ей хорошо.
Невероятно-неописуемо хорошо.
Никогда и ни с кем ей не будет так.
С каждым ее вскриком, он ускоряет темп, чуть ли не вбивая ее в кровать. Девушка вскоре приспосабливается к его движениям и пытается бедрами помочь этому.
— М-м-м, Грейнджер, — шепчет тот с вылетающим из груди стоном.
— Скорее.
Опираясь локтями в перину, он движется так быстро, что Гермиона не успевает дышать под потоками его поцелуев.
Он сжимает ее грудь, жадно, дико целует. Она же оставляет длинные царапины на его спине своими маленькими ручками.
— Драко…
Мысли разбегаются и не желают сойтись во что-то единое.
Он чувствовал ее разгоряченную плоть и продолжал так сильно, так старательно.
— Я… больше… — она скрипела зубами.
Лицо полностью стало красным, когда девушка достигла высшей точки блаженства. Ее глаза резко распахнулись, и Драко, прохрипев сиплым голосом, вышел из нее.
Тело обмякло на кровати вместе со стоном. Показалось, что она вмиг собралась в одно единственное чувство — расслабление.
Девушка не могла пошевелить ни единым мускулом, пока он горой возвышался над ней.
— Понравилось? — прошептал тот. — Тебе понравилось?
Она еле покивала головой, и улыбка, наконец, прорезалась на ее уставшем лице. Гермиона была рассыпана по этой комнате и смогла бы
— Я люблю тебя, — тихо говорит.
И касается любимого идеального лица рукой, зарывшись в платиновые волосы.
Спасибо.
***
Солнце проникало в зал длинными яркими лучами. Впервые за столько дней оно вышло из-за туч, позволяя людям насладиться явлением. Будто показывало, как без него может быть плохо и тоскливо.
Девушка в пол уха слушала разговор друзей, ковыряясь ложкой в каше. Она косилась на другой ряд, где уже сидел Драко. Они пришли в Большой зал в разное время, решив не пускать лишних слухов. Голова и так кипела ото всех сплетней, что ученики любили пускать.
Ей было приятно наблюдать за тем, как парень иногда бросает задумчивый взгляд в ее сторону, а затем продолжает общаться с Блейзом. Редко ухмылялся или же хмурился, говоря что-то.
Гермиона отметила, что Пэнси выглядела весьма удрученно: все время молчала и косилась на гриффиндорку.
Ну и пусть. Хоть бы не раздулась от злости.
Она перемешала еду в тарелке и отправила себе в рот приятную кашу. Впервые девушка отметила, что за этот промежуток времени, ей приятно кушать. Казалось, что пища обволакивает, насыщает, дает энергию.
Вдруг что-то твердое стукнуло девушку по лбу, и та от испуга выронила столовой прибор.
— О-ой. Прости, я случайно. Тебе больно? — выговорил Рон, изумлено глядя, как Гермиона потирает ушибленное место.
— Нет, нормально, — ответила она, посмотрев на персик, который отлетел от ее головы и теперь мирно покачивался на столе. — Тренируешься перед уроком?
— Это я с Гарри поспорил. Неважно, в общем, — виновато сказал он и с упреком покосился на Поттера, будто тот был причастен к этому случаю.
— Ладно, — равнодушно бросила Гермиона, убирая руку от лица. — Шишки нет?
— Нет, — ответил кто-то из-за спины звонким голоском.
Джинни бухнулась на лавочку, положив около себя сумку. Она села напротив девушки, улыбнувшись ей.
— Привет, — мило отозвалась Грейнджер. — Как ты?
— Неплохо.
Младшая Уизли посмотрела на Гарри, который в этот момент ерзал на месте, словно его что-то смущало. Щеки залились красным румянцем, и Поттер попытался прикрыть лицо руками, делая при этом вид, что смотрит куда-то в другую сторону стола.
— Эй, Гарри, — позвала его в этот момент рыжеволосая, дернув за руку. — Если ты меня ищешь, то я здесь.
— Джинни! — он обернулся и расширил глаза, как будто только понял, что она появилась.
— Джинни, — подделав его восторг, согласилась девушка.
— Как дела?
Гермиона в изумлении посмотрела на Рона, который в этот момент хмуро ел булку. Он смотрел в одну точку перед собой, словно не замечая прихода сестры.
— Что происходит? — шепнула она ему на ухо, пока Гарри переговаривался с девушкой.