My December

Nina16

— То, что мне нравился он, — было ошибкой. Я поняла, что питаю все те же чувства к тебе.

И она чуть ли не получила пощечину от самой себя, мысленную.

Ты что, больная, сейчас сказала?

Чувства старые?

Нет, они, естественно, не появлялись и никогда уже не появятся. И это было полной ложью, что она сейчас пробормотала себе под нос. Просто мысль о том, как легко он изменял ей, настолько забилась в голову, что пришло только одно — желание мести. Желание расправиться с ним

так же, как он сделал это с ней. И совсем неважно, что при этом будут задеты чувства другого, совсем невиновного человека.

— Гермиона?.. — осторожно спросил парень.

Он мягко смотрел на нее, влюбленным и ласковым взглядом.

Ей захотелось сейчас же убежать и отмыть от себя этот ужасный взгляд. Он глядит на нее так нежно, так невинно. Как никогда не делал Драко. И сейчас она собирается разбить сердце человеку с такими глазами за то, что другой изменил ей.

Когда она стала такой? Бесчувственной, безжалостной? Ведь Рон — ее друг. Он не просто мальчик с улицы. Он всегда стоял за нее горой, и сейчас она готова воспользоваться его отношением к ней, лишь бы только… лишь бы только чертов Малфой понял, что значит быть на ее месте.

Это он сделал ее такой. И ей было противно от того, кем она становится. Илиуже стала.

— Ты сказала, что… Что питаешь ко мне те же чувства? Какие чувства? Гермиона? — он говорил, не давя, не пытаясь торопить ее. Так спокойно и уравновешенно. Словно ее слова так много значили для него. — Я тебе нравлюсь?

Она молчала.

Нет, Рон, не нравишься. Прочти это в ее глазах. Пойми это.

Она чуть ли не умаляла его взглядом, но он не понимал. Он ничего не понимал, прокручивая ее лживую фразу у себя в голове.

Остановиться нельзя. Продолжить — тоже. В первом случае, будешь выглядеть идиоткой, во втором — вруньей.

Она посмотрела в чистые, по-доброму смотрящие глаза друга и, повернувшись на каблуках, вдруг куда-то заспешила с фразой:

— Рон, я… плохо себя чувствую. Договорим потом.

— Но… Гермиона!

Он нагнал ее, мягко схватив за руку. Его взгляд был суровым, и парень больше не казался милым и спокойным.

— Договори и иди.

— Нет. Я ошиблась.

— Что? Опять?

Она медленно вырвала запястье из-под его хвата.

Пусть она и не покажет Драко, как быстро может его заменить, но лучшему другу не соврет. Она никогда не опустится до такого уровня, чтобы пользоваться другими для своей выгоды или мести. Пусть это и будет ее отличительной вещью — относиться к людям с человечностью.

— Да, опять. Рон, мне очень тяжело сейчас, и я не могу определиться.

Он выглядел очень озадаченным, приподняв брови.

— Но ты только что сказала про свои чувства.

— Я много чего говорю. И сейчас я пытаюсь донести до тебя,

что мне тяжело, очень тяжело.

Ей было действительно невероятно тяжело. Такая ноша не под силу хрупкой девушки. Хотя и говорится, что Бог не дает такие задания людям, которые они не в состоянии выполнить, она не могла справиться с этим. Ни сейчас, ни завтра, ни через месяц или год. Это было пределом, чертой. Чертой, которую она уже не могла переступить.

Минута, и она сломается. Не понятно, почему еще не сделала это. Ведь сердце разрывается от боли, а душа кричит не своим голосом.

— Гермиона, что происходит? Вначале ты гуляешь со мной, даешь какую-то надежду. Потом оказывается, что тебе нравится Малфой. А сейчас…

— Да, — нетерпеливо перебила она, собираясь вновь уйти, — я знаю. Все это знаю и понимаю. Но не могу тебе объяснить всего. Давай поговорим позже?

— Но мы же только начали, — он подступил на пару шагов вперед, протягивая ей свои ладони. — Гермиона.

— Извини, давай позже.

— Хорошо. Вечером? Поговорим вечером?

— Да, договорились.

— Я буду ждать тебя в пять около гостиной Гриффиндора. Да?

— Да.

И она ушла вдаль длинных коридоров, похожих на лабиринт.

***

Сегодняшним заданием было проверить те работы, что они так старательно раскладывали по стопочкам.

Про раскладывали я загнула, потому что, что ни раз, так это новая ссора и препирательства.

Сейчас они стояли вдвоем посреди не маленького кабинета, смотря на листы, лежащие на партах. Профессор только что ушел, дав задание. Точных указаний никто не расслышал да и не пытался.

Ее сердце колотилось, как бешеное. Казалось, что она краснеет, пот течет по лицу, шее. Что она вся дрожит, и ее мысли летают по всему залу. На деле же она стояла, как столб, смотря невидимым взглядом в ряды работ.

Ей было крайне тяжело находиться рядом с ним так близко. Она чувствовала его дыхание, его взгляд на себе, его шаги или движения.

Черт. Пусть все будет, как этим утром: она обижается на него и не собирается прощать. Главное — не смотреть в его глаза, не слушать речь, с помощью которой он сможет оправдать себя. И она, как реальная дурочка, поверит.

Хотя. Ему особо-то и не нужно — оправдывать себе. Еще чего. Занятия похуже для царя не нашла?

Она, пытаясь держать себя в руках, подходит к парте и присаживается за стул, забыв о короткой юбке. И она, как назло, подлетает вверх, оголяя верхнюю часть ног. Чертыхнувшись про себя, она яро пытается вернуть все на свои места, пододвигая стул ближе.

Позади слышится приглушенный смешок. Специально ли он сделал вид, что ему это смешно? Или же на самом деле она выглядела так нелепо?