Мы искали друг друга
Шрифт:
Меж тем сессия надвигалась неумолимо. Как всегда, ее начало было отмечено появлением, без санкции начальства, в университетском вестибюле самодельного плаката со знакомой по учебникам истории фигурой красноармейца, указывающего пальцем. Только, вместо привычного «Ты записался добровольцем?», воин вопрошал: «Ты сдал посуду за прошлый семестр?».
Как обычно, плакат провисел лишь полдня, пока не попался на глаза бдительному комсоргу Дятлову.
Шутки шутками, а минералогию никто не отменял.
Саша отчаянно
— Не надрывайся ты так, Шурка. И не бойся — на экзамене все вспомнишь, — попытался успокоить дочку папа.
Саша лишь рукой махнула: уйди, мол, не до тебя.
Удивительно, но папа оказался прав.
К экзамену Саша перегорела, страх ушел куда-то, сменившись полной апатией. С утра пораньше она заглянула, было, в учебник, но тут же отложила книгу. «Перед смертью не надышишься», — сказала Александра сама себе и преспокойно отправилась на экзамен.
Волнение вернулось, едва Саша взялась за ручку двери экзаменационной аудитории. а когда тянула билет, пульс ее подскочил, должно быть, до 200 ударов в минуту, а то и более. Но потом, все встало на свои места: Саша легко вспомнила нужную информацию (а чего не вспомнила — подглядела в шпаргалке). Черный мешочек оказался не таким уж страшным испытанием. Профессор держал там очень хорошие, практически эталонные, образчики минералов, легко узнаваемых по характерным признакам. Вот угольно-черный кристалл с сечением в форме сферического треугольника — ну, конечно, турмалин, друза нежно-голубых кристалликов — целестин, а мутно-белый кубик — да это же просто соль, по-научному — галит. Чтобы убедиться, Саша лизнула камешек — соленый. Профессор укорил, спросив:
— А не облизывая, нельзя разве определить галит?
Еще пара-тройка вопросов, и Александра вольной птицей выпорхнула из аудитории, радостно размахивая зачеткой со свежей записью «минералогия — хор».
— Сэнди, как?! — услышала она, едва только оказалась в коридоре.
Зуля и Ленка Куракина ждали подругу, чтобы поздравить с успехом. Или утешить, в случае провала. Сами-то они уже отмучились: Зуля сдала на «хорошо», а Ленка была безмерно счастлива, что отделалась «трояком». Саша от избытка чувств обняла по очереди обеих.
— Четверка!
— Молодец! — похвалила Куракина.
— С тебя причитается, — добавила Зуля.
— Конечно. С тебя тоже.
Решили: такое событие, как сдача минералогии, не отпраздновать просто грех.
— Поехали ко мне, девчонки, — предложила Ленка. — Суббота, мои на дачу укатили.
Согласились, разумеется. По пути затоварились в гастрономе, взяли колбасного сыра и три бутылки сухого «Душанбе». Зуля осталась недовольной.
— На фига нам эта кислятина, водки надо было взять.
— Ну тебя, Зулька! Мне вообще водки нельзя, — возразила Саша.
— А вино, что, можно?
— Можно. Немного. Диета моя на днях благополучно закончилась.
— Зуля, как ты только ее пьешь, водку. Фу, гадость! — поддержала подругу Куракина.
— Много вы понимаете, — буркнула Зуля. — От водки меньше вреда, чем от всякого го…
Впрочем, настаивать она не стала. Да и напрасно клеветала Зуля на «Душанбинку» — приятное легкое вино, и, что немаловажно, не бьет по карману.
На улице — жарища, а ведь только начало лета, что-то в середине будет! Пока добрались до Ленкиного дома, запарились. Зуля, та вся вымокла — пот с неё в три ручья лил.
— Залезай под душ, — предложила хозяйка.
Уговаривать Зулю не пришлось. Оставив Ленку с Сашей собирать на стол, она скрылась в ванной, откуда тотчас же послышался шум льющейся воды и восторженные Зулины вскрики.
— Лен, у тебя халатик мне найдется? — спросила она, наплескавшись вволю, выйдя из ванной в одних трусиках, с полотенцем на голове.
— У меня они в стирке… о-о! — осеклась Ленка, уставившись на Зулин бюст. — Ну, ты, мать!..
Посмотреть было на что: две спелых, аппетитных дыни, пятого, не меньше, размера, увенчанные багровыми вишнями, плавно покачивались, подобно огромным медузам на невысокой волне — даже на девчонок это зрелище произвело впечатление; мужики — те попадали бы на месте. Или истекли бы слюной, однозначно.
— Рубенс отдыхает. — хихикнула Саша, дурашливо прикрывая глаза ладонью.
— Вы чего? — не поняла, сначала, Зуля. — А, это… Завидно, да?
— Да уж. Отпад! — согласилась Ленка. — Под одеждой они у тебя не так эффектно смотрятся. Только как такую тяжесть все время таскать?!
— Чего вы прицепились к моим сисям. Ленка, дай хоть рубашку какую-нибудь, пока обе не поумирали от зависти. Я в своем зажарилась, не могу больше.
Она бросила на спинку стула свое голубое, с множеством украшений в виде рюшечек-воланчиков, платье и внушительных размеров бюстгальтер (назвать такую солидную вещь лифчиком — проявить неуважение). Ленка принесла ей футболку, натянув которую, Зуля не столько спрятала, сколько подчеркнула собственные роскошества.
— Ну что, девчонки, обмоем минералогию, — предложила хозяйка, разлив вино в бокалы.
— И за окончание моей диеты, — добавила Саша, чокаясь с подругами.
Выпили. Зулька картинно поморщилась, осушила бокал одним махом, Ленка смаковала, тянула вино, сложив губы трубочкой, Саша осторожно прихлебывала, словно горячий чай, заново привыкая к забытому вкусу.
— Слава богу, минералогия позади. Отмучились. — Еще раз порадовалась Куракина. — Я, когда билет взяла, глянула — ой, мамочка, думаю, пропала!