Мы искали друг друга
Шрифт:
— Ничего. Считай, что мы вдвоем выпиваем. К мясу — красное вино. Так классики советуют.
— Ты с ума сошел Боря, я же упьюсь!
— Я не заставляю тебя всю бутылку выпить. Чуточку — для аппетита. А что останется, с собою заберем.
С Борисом трудно было спорить, на все у него ответ имелся. При этом он не навязывался, держался по-джентельменски, не делая ни малейшего намека, что ожидает от Саши чего-то в благодарность за угощение. И все-таки, девушка ощущала неловкость: ведь, как ни крути, а она принимает ухаживание парня, давая ему
Но, как бы там ни было, а на свежем воздухе у Саши разыгрался аппетит, заставив отложить в сторону душевные сомнения. А шашлык в сочетании с красным вином оказался очень даже не плох.
Саша сидела спиной к дороге и не видела, как из подъехавшего микроавтобуса высыпала группа молодых людей, решивших тоже «вдарить по шашлыку».
— Сэнди! — услышала Александра и обернулась.
— Таня?
Татьяна, — это была она, подруга по больнице, — подошла к столику, поздоровалась.
— Привет, — ответила Саша, опять смутившись, сама не зная почему. Борис сдержанно кивнул.
Татьяна стрельнула глазами на Борю, лукаво улыбнулась подруге: ага, у тебя новый кавалер!
— Как дела Сэнди? Диета, вижу, закончилась.
— Да, вот… — пробормотала Саша.
— Ну, ладно, не буду вам мешать.
Саша была раздосадована этой встречей. И не потому, что окончательно стало ясно: их дружба, на самом деле, шапочное знакомство, не более. Своим появлением Татьяна заставила Сашу вспомнить о Максе, и одновременно, как бы, укорила.
Садясь в машину, Саша вновь поймала на себе любопытный взгляд бывшей подруги. «Ого! Богатенького отхватила себе ухажера. Кто же он такой?».
Настроение у Саши окончательно испортилось. Борис недоумевал, но с расспросами не лез, на обратном пути тактично молчал, только мурлыкал что-то под нос. Остановив машину у Сашиного дома, он выжидающе посмотрел на девушку; та натянуто улыбнулась, сдержанно поблагодарила, и, попрощавшись, ушла.
Горы были, что называется, рукой подать. С любой точки города, куда ни глянь — горы. Даже из Сашиного окна виден Гиссарский хребет, возвышающийся синевато-серой громадой над грязно-желтыми холмами предгорий.
Здесь, в городе, в разгаре лето: раскаленный асфальт, дрожащий от зноя воздух, душная хмарь. Там, в горах, бушевала весна, качали «лисьими хвостами» огромные, выше человеческого роста, эремурусы, волнами разливался аромат цветущего югана.
Саша упаковывала рюкзак: ботинки-«вибрамы», свитер, две пары шерстяных носков, сменные рубашки, крем для рук, крем для лица, зеркальце, косметичку… Не забыть бы ничего. «В горах любая мелочь важна», — поучал дочку папа — старый геологический волк. В отдельный пакет Саша уложила
Как всегда, волнительно немного и грустно. Саша, несмотря на богатый опыт кочевой жизни, была, в сущности, домашним ребенком. Диван, интересная книга, мамины пироги — это для нее; а подъем ни свет ни заря, отбой в 11–00, ежедневные маршруты — что называется, на любителя. Хотя… поднадоел город за зиму, хочется сменить обстановку.
«Так и буду всю жизнь мотаться: город — горы, горы — город. Выбрала профессию… Может, зря не послушалась родителей, не пошла на медицинский? Зубрила бы сейчас анатомию, ни о каких горах не думала бы… Там на лекциях все в белых халатах, провонявшие формалином аудитории… Ужас!».
Саша прилегла на диван, закинув руки за голову, прикрыла глаза. Накатило, вдруг, защемило сердце, захотелось уткнуться в подушку и зареветь. Не оттого, что разлучается с родным домом, это — пустяк. Не на век расстается — на какие-то два месяца, да и не на край света едет. Мучило другое. Где-то глубоко, может быть даже в подсознании, сидело ощущение недоделанности чего-то важного, грозившего невосполнимой потерей; упустишь сейчас — потом не поймаешь.
Из гостиной доносилась музыка. Пели: «Позвони мне, позвони…». По телику показывали «Карнавал» с Ириной Муравьевой. Фильм Саша уже видела раньше — тогда не зацепил; песня тоже. Вот, теперь…
«Позвони, — еще долго крутилось в голове заевшей пластинкой, — позвони мне, ради бога…». Нет, не позвонит он. Теперь точно не позвонит.
Некоторое время Саша лежала, закрыв глаза.
«Наплюй на свою гордыню — звони сама», — приказал внутренний голос. «А номер?». «Попробуй узнать у Татьяны», «Нет. Не стану ей звонить». Саша прервала внутренний диалог, стала вспоминать. Ведь что-то Макс рассказывал о себе…
«…У меня в роду шведы, наверное, были; фамилия — Шведов». Точно, Шведов!
Саша рывком встала, подошла к книжному шкафу, порылась, достала телефонный справочник. Раскрыла на «Ш». Шведовых было трое, и еще одна Шведова. Который из них? Отчества Макса она не знала. Припомнила: он говорил, что живет на «МЖК». Ага, вот — Шведов Н.А., ул. Маяковского… Подходит.
Саша перенесла телефон из прихожей в свою комнату: длина шнура позволяла таскать аппарат по всей квартире; прикрыла дверь.
Волнуясь, как абитуриентка на первом экзамене, набрала номер. Ответили сразу:
— Да.
Голос показался Александре знакомым, но решила уточнить:
— Можно Максима?
— Я слушаю.
— Здравствуй.
— Сэнди? Привет!
В голосе Макса слышались и удивление и… радость? Господи, неужели он и вправду рад ее слышать?!
— Откуда у тебя мой номер?
— Сорока принесла. На хвосте, — привычно отшутилась Саша. — Рассказывай, как живешь-можешь?
— Не жалуюсь. А ты?
— Я тоже.