Мы, Мигель Мартинес. Испания
Шрифт:
Вот на этой приятной ноте мы и расстались. А что? Туману я напустил достаточно, сказал и не сказал тоже многого. Захотят ли Ротшильды пойти на контакт с вождем? Время покажет. Думаю, они прекрасно понимают, что риски есть риски. Но почему они решили на меня надавить так грубо? Им что настолько не хватало информации? Или думали, что я могу как-то повлиять на Иосифа Виссарионовича? Тогда они наивнее наивного чукотского мальчика.
А нас следующий день необходимо было уладить все вопросы по Ливийскому проекту. Русский Бенгази разрастался. Уже триста шестьдесят семей переселились, но кроме них более двухсот казаков, солдат и офицеров, которые представляли частную военную (охранную) компанию. Так и подмывало переименовать ее в «Вагнер». В конце концов так и сделали. Дело в том, что в Швейцарии возникли проблемы. Левые партии в местном типа парламенте стали возмущаться этой фирмой, запретили такой вид
Мне не понравился такой вариант. Как всегда, господа макаронники хотят русских кинуть. Пусть те обеспечат безопасность портового района, проливают кровь, в это время итальянцы смогут сконцентрировать силы на критически важных участках и подавить восстание. И потом попрут нашу колонию из Бенгази на выход. Правда, это предложение давало разрешение на применение тяжелого вооружения. Скорее всего, обнаглевшиепотомки римлян думали, что это всё возьмут у них в аренду. Шиш им, а не аренда! Своё будем иметь!
Кроме всего прочего в ближайшее время в русский Бенгази переедут еще более двух сотен семей русских эмигрантов. Правда, итальянцы им разрешения на поселение не дают, но и жить пока что не мешают. Типа, владельцев нансеновских паспортов не замечают. Насколько я знаю, наша разведка усиленно готовит какого-то вождя арабов превратить в супервождя… С целью погнать итальяшек за океан. А что? В Эфиопии им как-то надавали по жо самые помидоры. Почему тут, в Киринаике, не набросать? И вот тогда наши ребята себя покажут. А почти батальон русской императорской армии в тех местах, да с артиллерией и пулеметами — сила! Главное — воспользоваться моментом! Кто сказал, что с белыми нельзя иметь дело? Дело нельзя иметь с дураками!
А через несколько дней пришла новость о том, что на выборах победил Народный фронт! В чем я лично не сомневался!
[1] Авторский перевод песни, сорри, не удержался:
Мое желание
Поселите меня в Ритц, а мне зачем?
Украшенья от Шанель, а мне зачем?
Подарите лимузин — что с ним мне делать?
Папалапапапала
Нанимаете служанок, мне зачем?
Дом купили в Невшатель, а мне зачем?
Башню Эйфеля? А что с ней делать?
Папалапапапала
[Припев]
Хочу, чтоб начинался день с любви,
Для счастья деньги ваши не нужны
Душа моя чиста кристально
Папалапапапала
Подарите лучше вы свободу мне
А условности пускай горят в огне
Приглашаю вас в свою реальность!
Папалапапапала
Вы манерны — это слишком для меня!
Я могу руками есть — такая я!
Говорю я громко, не стесняясь, вы простите!
Я не притворяюсь — я живу!
Речь с шаблонами давно не по нутру,
Как чужда манерность ваша, вы взгляните!
Я такая, извините!
Папалапапапала
[Припев]
Хочу, чтоб начинался день с любви,
Для счастья деньги ваши не нужны
Душа моя чиста кристально
Папалапапапала
Подарите лучше вы свободу мне
А условности пускай горят в огне
Приглашаю вас в свою реальность!
Папалапапапала
[Припев]
Хочу, чтоб начинался день с любви,
Для счастья деньги ваши не нужны
Душа моя чиста кристально
Папалапапапала
Подарите лучше вы свободу мне
А условности пускай горят в огне
Приглашаю вас в свою реальность!
Папалапапапала
[Припев]
Хочу, чтоб начинался день с любви,
Для
Душа моя чиста кристально
Папалапапапала
Подарите лучше вы свободу мне
А условности пускай горят в огне
Приглашаю вас в свою реальность!
Папалапапапала
[2] Вместо более употребительных аналогов слова щелчок — сlick, flicf, или fazed я использовал чуть менее употребительное, но более точное в данном случае выражение «use my finger». Дословно: двинуть моим пальцем.
Глава двадцатая
Ху из Кто
Глава двадцатая
Ху из Кто
Мадрид
19 февраля 1936 года
(Мануэль Асанья-И-Диас, президент Испании времен Гражданской войны)
Надо сказать, что результаты выборов 16 февраля отличались от тех, что были в МОЕЙ реальности. Насколько я помнил, перевес Народного фронта был весьма сомнительным, а если считать голоса, то правые и центристы получили намного больше голосов. Если бы не поддержка анархистов, то левые пролетали бы, как фанера над Парижем. Вот только правые и центристы не шли одним блоком. Это и спасло тогда ситуацию. ТУТ обстановка сложилась принципиально иной. Народный фронт получил 324 места из 473[1]. Важнейшим фактором стало отсутствие раскола в компартии, в результате чего коммунисты получили 87 мест в парламенте, превзойдя по влиянию социалистов (82 места), но уступив республиканской левой партии Мануэля Асаньи (89 мест). Таким образом, они могли принять более активное участие в создании правительства. Тем более, что социалисты сделали очередной «финт ушами». Они сказали, что будут поддерживать кабинет Асаньи, но при этом непосредственно в его работеучаствовать не будут. Лидеры социал-демократов (фактически, мелкобуржуазной партии), понимали, что перед новым правительством стоят задачи проведения решительных социальных реформ, которые не понравятся буржуа. Отсюда и эта формула: «я умываю руки». Сейчас происходили консультации по поводу кабинета министров и его конкретных персоналий. Надо сказать, что я имел некоторое влияние на некоторые группировки от которых многое зависело. Мог действовать как через коммунистов, где хорошо знали мои полномочия, да и авторитет после разборок покушения на Нина был весьма велик. Плюс через Дуррути имел какое-то влияние на анархистов, которые имели весьма серьезные результаты — именно они обеспечили победу НФ в некоторых ключевых регионах. Правда, ситуация была все ещё спорной. Правые готовили военный переворот. Генерал Мануэль Годед Льопис вышел с предложением к президенту Алькале Саморе не признавать результаты выборов, аннулировать их и ввести в стране военное положение. Самора согласился, но окончательное решение переложил на плечи временного премьер-министра Портеллы Вильядареса. Последний был сторонником переворота, но инициатором его стать не хотел. Кроме того, ему казалось. что силами одного генерала, пусть и достаточно влиятельного, переворот не осуществить, а захочет ли ВСЯ армия поддержать введение военного положения, это тот еще вопрос.
Стало ясно, что именно Асанья будет формировать правительство. От коммунистов туда предложили ввести Хосе Диаса, Долорес Ибаррури, Андреу Нина и Хоакина Маурина. Очень серьезна дискуссия велась и по поводу военного министра, на должность которого Мануэль Асанья хотел провести «независимого», но уже не слишком энергичного героя Рифской войны генерала Карлоса Маскелета Лакаси. Сначала новый премьер-министр вообще хотел обойтись в правительстве без коммунистов, но уж слишком у тех оказались хороши результаты. И с этим нельзя было не считаться. Потом предложил два министерских портфеля, но, когда социалисты заявили о своей позиции, вынужден был «удвоить осетра»,«выделив» уже четыре портфеля. И сейчас обсуждалось, какие именно. Но для меня принципиальным было именно назначение военного министра. Почему? По моим воспоминаниям (я не был уверен в их точности, но всё-таки) именно инертность военного министра правительства республиканской Испании и сыграло свою роль в том. что выступление армии не удалось подавить в первые же дни. А после переброски Рифской армии на континент уже стало поздно — мятеж набрал силу и стал слишком опасным для республики. И началась война на истребление оппозиции. Медленная, упорная, когда противникам правых оставалось либо бежать из страны, либо погибнуть. Другой альтернативы просто не было.