Мы не твои
Шрифт:
— Да, Тамерлан всегда подбирает достойный персонал. Даже у родителей готовили не так вкусно.
— А ты раньше жил с ними?
— Чаще всего, да. Я маменькин сынок.
— Неужели? — чувствую, что она улыбается.
— Ага, брат меня часто так называл. И вообще, многие меня считали мажором.
— А ты им не был?
— Был, конечно.
Был. Кому-то это даже нравилось, например Алисе… Вот только Алиса свалила, когда меня избивали на глазах у половины курса, а Зоя… Светлячок
Каждый раз воспоминания о Зое вызывают болезненный спазм.
Отбрасываю вилку, откидываюсь назад. Чёрт…
— Что случилось?
Зоя случилась. Опять случилась Зоя. Вспоминаю ее золотые волосы… Сейчас эти локоны лежат в столе у Тамерлана. Она отрезала их прямо у него на свадьбе. Эта чудовищная свадьба бульдозером нас всех распахала…
— Илик, если ты закончил, я могу сварить кофе, или чай сделать?
Я хочу рассказать о Зое, но… я не готов. Не готов пока.
— Если можно — сделай чай и…принеси в комнату, пожалуйста.
— Хорошо.
Нет, не хорошо… зря я попросил ее прийти в комнату, очень зря…
— Вкусно пахнет чай.
— Это чабрец. Ваша Айна заваривает.
Айна, домработница брата, она у него уже несколько лет, для Тамерлана Айна больше, чем сотрудник, она как член семьи. Он ее уважает.
Раньше я не понимал этого его отношения к персоналу. Они… обслуга, я думал так. Мама постоянно меняла домработниц, ее все не устраивали, в конце концов стала просто нанимать девушек, убрать дом, готовила сама.
Уже переехав к Тамерлану, слушая как он обращается и с горничными, и с хозяйкой — так он сам называл домработницу — я стал многое понимать.
Брат вел себя с людьми правильно. Это я был… реально был мажорчиком. Ничего из себя не представляющим.
Я вот и с Надеждой веду себя как последний… придурок. Она, наверное так обо мне и думает.
Хотя… если бы думала так, стала бы со мной целоваться?
— Почему ты меня целовала?
— Что? Ой… — понимаю, что что-то случилось.
— Обожглась?
— Нет, немного…
— Немного? Врешь ведь? Покажи… о чёрт…
Покажи! Додумался… блин… Сколько времени прошло, а я все еще забываюсь иногда.
— Извини, Илик, правда чуть-чуть попало на руку, не больно…
— Дай…
— Что?
— Руку дай…
Ее ладонь осторожно ложится на мою, подношу к губам.
— Тут?
— Да… не больно, правда…
— Я знаю, как не больно обжечься… на лицо моё посмотри.
Говорю сухо, а сам… сам тихонько дую на кисть ее руки. И слышу ее дыхание, которое становится более резким, отрывистым.
— Не надо, Ильяс, уже… все прошло…
Не надо! Ей не надо, а мне… мне очень надо!
Прижимаю губы к коже, Воробушек тихо ахает, пытается забрать у меня руку, а я притягиваю ее ближе. Ближе… Чёрт…
— Иди ко мне…
— Не надо, Ильяс…
Сам знаю, что не надо! Совсем не надо! Это лишнее. Мы чай собрались пить, и…
И я все-таки притягиваю ее к себе, игнорируя все замечания, отказы, просьбы. Она нужна мне, нужна рядом, очень, очень близко.
Просто обнимаю ее, продолжая целовать ладонь.
Мне, наверное, больше ничего и не надо.
Кусочек рая в моем аду. Рая, который я не заслужил.
Не заслужил, да, но отказаться просто нет сил…
— Ильяс…
— Молчи, прошу тебя, просто… молчи.
Обхватываю ее голову, прижимаюсь к губам и…
Телефон вибрирует на столе. Закон подлости. Почему я его не вырубил?
— Дать телефон?
Надо отказаться, пусть звонит! Пусть хоть обзвонится! Но…
— Это Тамерлан, Илик, ответишь?
— Да, брат. Что?
Слышу глухой голос брата.
— Поздравь меня. Сын родился. Назвал его в честь нашего отца. Александром.
Александр. Сын. Назвал в честь нашего отца! Сына этой… этой гадюки, семья которой виновата в том, что я калека, что отец в могиле, а Тамерлан…
Выключаю телефон, бросаю его на кровать. Предательские слезы подступают. Это я во всем виноват! Я! И в том, что наследником брата теперь будет этот ублюдок паршивый!
— Ильяс?
Чертов Воробушек, не до тебя сейчас! Или…
Или как раз до неё?
— Сядь на кровать.
— Что?
— Сядь. На. Кровать.
— Ты с ума сошел? Я… я не буду, я… не надо, я… я пойду к себе.
— Ты хотела узнать кто такая Зоя? Я расскажу. Только сядь на кровать.
Глава 12
Мне страшно, почему-то так страшно, когда я вижу, как сжимаются его челюсти… И зачем только я согласилась на ужин? И вообще…
Мне вообще не нужно было соглашаться на работу у Умаровых. Не стоило поддаваться своему глупому сердцу.
Да, мне хотелось быть рядом с Ильясом! Но о чем я думала? И что делать теперь?
— Пожалуйста, Воробушек, сядь на кровать. Я не сделаю ничего плохого. Правда. Я… просто расскажу тебе о Зое. Мне надо тебе рассказать.
— Хорошо. Я сяду. Только… если ты…
— Я обещаю, ничего дурного не сделаю. Клянусь. Правда. Если что, ты можешь кричать. Айна в доме, она услышит. Или Гуля. Охрана на этаже сидит.
Понимаю, что меня на самом деле может никто и не услышать, шумоизоляция тут отличная. Но… выполняю просьбу своего капризного пациента.
— Можно я только… чай возьму?