Мы не твои
Шрифт:
Я везу его к дому. Молчу. Очень хочу спросить про Зою. Я ведь почти ничего не знаю!
— У тебя вкусные ушки, Воробушек. Интересно, у воробьев есть ушки?
— Я не знаю.
— А ты «погугли».
— Хорошо.
— "Гуглить" вообще полезно, Воробушек. Если чего-то не знаешь… или не можешь что-то найти. Например, человека, или его книгу… Забей имя, нагуглишь…
— Спасибо за совет, Илик, — стараюсь успокоиться, — обязательно воспользуюсь. Как раз хотела найти книгу одного человека. Психолога.
— Как интересно! Кого именно? Слепых? Или… калек, инвалидов? — он ерничает. Но мне реально как-то надо подсунуть ему эти книги…Вдруг это поможет и он станет… чуточку другим?
— Ладно, проехали. Если мне надо будет найти книгу психолога на Б я найду, не сомневайся! В интернете полно всяких сайтов…
— Хорошо. Я… я уверена, это поможет…
— Я сказал — проехали! — он меняет тон и тему, — Ты так и не рассказала, где была. Гуля сказала, у тебя бабушка умерла?
Сглатываю, потому что ком подкатывает.
— Да.
— Соболезную.
— Спасибо.
— Нет… правда, Воробушек… то есть… Надь, я… Мне правда жаль.
— А мне не очень. Она меня терпеть не могла, и маму мою. И вообще. Она не родная была. Папина мачеха…. она… в общем, не важно.
Еле сдерживаюсь, чтобы не наговорить лишнего. Накипело. На самом деле. Я поехала туда только потому, что папина сестра попросила очень. Ей самой было трудно все организовать, у нее дети. Ага, дочка моя ровесница и сын на три года младше. Дети. А мне не трудно. Хорошо, что мне помогли знакомые папины. И Тамерлан деньгами помог.
— Извиняю. Бывает.
— Ильяс, а кто такая Зоя?
Глава 11
Кто такая Зоя?
Вопрос, на который я не могу и не хочу отвечать.
Что я ей скажу, этой странной девочке — Воробушку? Поведаю историю моей подлости и предательства?
Я не хочу. И… не могу. Просто не могу об этом говорить. Тема закрыта.
Для Надежды точно. Ей это знать не обязательно и все.
Надя привозит меня к дому, завозит в холл. Дальше я могу сам. Расстегиваю куртку, чувствую, что она начинает снимать с меня ботинок.
— Не надо. Сам справлюсь.
— Я помогу.
— Я сказал не надо. Спасибо. — стараюсь говорить спокойно, не получается. Получается сквозь зубы. — Ты свободна. Я сам доберусь до комнаты.
— Зачем вы так? Не надо. Я хочу помочь.
— А я не хочу, чтобы ты помогала сейчас. Ясно? Просто… просто оставь меня, прошу.
— Извините…
Сердце давит, когда она вот так опять мне «выкает». С трудом добираюсь до комнаты. Заезжаю.
Переваливаюсь с коляски на кровать, чуть не падая.
Надо раздеться, но мне не хочется. Двигаться не хочется.
Зоя.
Я ведь в последнее время почти не думал о
Вообще, имею ли я право думать и вспоминать Светлячка?
Имею ли я право жить, после всего, что сделал?
Не знаю сколько времени я вот так лежу. Слышу стук в дверь.
Кого еще несет?
— Ильяс, это я. — Тамерлан… Не хочу никого видеть.
Собственно, я ведь и не увижу, да?
Почему-то именно сегодня мне кажется, что все мои попытки как-то искупить мою вину бессмысленны.
Чем я ее искупаю? Тем, что сижу слепой, лишенный возможности встать на ноги? Глупо ведь?
Но я сам выбрал такое наказание. Я сам дал себе слово тащить эту ношу.
Этот крест, как говорят христиане…
— Ильяс, мне надо поговорить, это важно. Мне срочно нужно уехать.
— Заходи, брат, — слышу в его голосе напряжение. Там не стал бы говорить, если бы правда не стряслось что-то серьезное. — Что случилось?
— Мадина опять сбежала.
Мадина — жена Тамерлана. Та самая из-за которой он чуть не погиб. Из-за которой я…
Нет, вру, я такой не из-за Мадины, и ее семьи. Я такой из-за самого себя!
Это ведь я помог Алиевым. Я подставил родного брата!
Чёрт… я ведь… я ведь даже не нашел в себе силы во всем сознаться! Я рассказал только часть правды.
— Тамерлан, я…
— Мне нужно ехать. Если ее не найдут… У нее срок уже большой, но рожать еще рано.
Жена моего брата беременна от другого мужчины, от того самого ублюдка, который стрелял в Тамерлана.
Сжимаю кулаки. Эта гадина сестру свою родную не пожалела, когда первый раз сбежать пыталась…
— Что ты будешь с ней делать, Тамерлан?
— Отпущу. Пусть идет с миром. Хватит. — говорит тихо, но твердо.
И правильно, наверное. Пусть Мадина и дрянь, но… Я ведь не лучше?
— Там… я… я должен тебе рассказать. Все, как было… про Зою. — голос меня подводит, тяжело справиться с волнением.
— Я знаю как было, Ильяс. Знаю.
— Ты не все знаешь… я… — как же трудно говорить!
— Не важно. Давай… потом, когда вернусь, ладно? Мать с собой возьму, так что… остаешься тут, с Надеждой. — он это серьезно? Я и… малыш Воробей? Вдвоем? Ну, тех, кто работает в доме я не беру в расчет, — Самад будет каждый день приезжать.
— Не надо каждый. Мы справимся… — нахожу в себе силы ухмыльнуться, — с Надеждой.
— Илик… Давай только ты будешь вести себя скромно, да? Не обижай её!
— Я разве обижаю?
— Я видел сегодня. Не надо Ильяс. Она ведь… она девочка совсем, ей девятнадцать всего. Жизни не видела. Ты поиграть решил — играй с другими.
— Я не играю. — отрезаю зло, потому что… лезет куда не надо брат! — И я тебе сразу сказал — не нужна мне она тут, эта… Надежда! Убери ее от меня подальше, если считаешь, что я…